К счастью, на четвертую ночь судьба оказалась к ней благосклонна. Нить Огуречника во всех подробностях описывала его героические усилия по спасению населенной планеты в облаке Оорта, к которой опасно приближалась звезда. Огуречник сбросил на ближайший спутник планеты репликаторы и преобразовал его часть в тороидальный защитный экран, уберегший планету от падения сорванных со своих орбит комет. Затем он снова сложил спутник воедино и (следует заметить, это была гениальная идея) изобразил на его обратной стороне свою подпись в виде цепочки кратеров. Выглядело это достаточно пафосно и во многом противоречило обычаям Линии, но разговоры переключились с Портулак на Огуречника.
Я готов был расцеловать этого самовлюбленного урода.
— Думаю, по крайней мере одна проблема решилась, — сказал я Портулак, когда она наконец смогла перемещаться по острову без назойливого сопровождения толпы любопытствующих.
— Вот и хорошо, — кивнула она. — Но это вовсе не значит, что мы хоть немного приблизились к ответу на вопрос, кто истребил народ Гриши.
— Вообще-то, я думал на этот счет, — заметил я. — Возможно, в тех записях все-таки что-то есть.
— Мы прочесали их вдоль и поперек.
— Но искали лишь очевидные признаки, — сказал я.
— Слишком много пробелов.
— Может, пробелы о чем-то говорят? В чем их причина?
— Лопух вел себя чересчур осторожно, включая защитное поле каждый раз, когда в радиусе световой секунды от его корабля оказывалась хотя бы пылинка. Его поле непрозрачно для датчиков, по крайней мере, на всех полезных диапазонах.
— Верно. Но возможно, иногда активировать поле действительно требовалось — обломков там было не так уж мало.
— Продолжай, — сказала Портулак.
— Ну... если на таком отдалении хватало обломков, то ближе к месту событий их должно было быть еще больше. Достаточно для того, чтобы включилось поле того — другого — корабля.
— Об этом я не подумала.
— Я тоже раньше не думал. А поиск, которым мы пользовались, не позволял выделить сигнатуры поля. Нужно расчленить массив данных на малые временные окна и отфильтровать узкополосные колебания гравитонов. Может, тогда удастся что-нибудь найти.
— Уже приступила, — сказала Портулак.
Закрыв глаза, я послал команду своему кораблю.
— Я тоже. Хочешь поспорить, кто найдет это что-нибудь первым?
— Нет смысла, Лихнис. Тебе все равно не выиграть.
Так и оказалось. Ее корабль, получив нужные критерии поиска, почти сразу же что-то обнаружил.
— Все еще на пределе, — сказала она. — Вероятно, у них было отключено поле, именно по этой причине. Но сбежать с отключенным полем они никак не могли.
— Этого достаточно, чтобы сузить поиск?
— Достаточно, чтобы сделать выводы. Резонансная частота гравитонных колебаний на минимуме, а это значит, что поле было весьма обширным.
Примерно как выдуть низкую ноту из большой бутылки, а не высокую ноту из маленькой.
— То есть корабль был большой, — сказал я.
— Думаю, что как минимум километров пятьдесят или шестьдесят. — Она взглянула на парящие корабли. — Уже за счет этого поиск сужается до сотни кораблей.
Мой корабль прислал мне мысленный образ: девушка сидит в позе лотоса, над ее сложенными ладонями вращается золотистый куб. Это означало, что корабль получил результат.
— У меня готово, — сказал я, запрашивая полную сводку. — Мой корабль сообщает о семидесяти километрах как минимум, со средней оценкой примерно в девяносто. Смотри-ка, пусть медленно, но все же сумел.
— Мой корабль провел уточняющий анализ и пришел примерно к такому же выводу, — сказала Портулак. — Это еще больше сужает поиск. Речь идет, может, о двадцати кораблях.
— Все равно этого недостаточно, — уныло проговорил я. — Не можем же мы тыкать наугад пальцем, пока не придет в голову идея получше.
— Согласна. Но у нас еще есть дополнительное ограничение — выхлоп двигателей. Из тех двадцати кораблей даже не все используют видимое пламя. И мы также знаем, с кем говорил Лопух о Великом Деянии.
Я помедлил, дожидаясь, когда корабль переварит все эти сведения.
— Уже лучше. Остается... сколько? Семь или восемь кораблей, в зависимости от того, как оценивать их размер. Семь или восемь имен. И так уж вышло, что одно из них — Овсяница.
— И все равно этого недостаточно.
Я на мгновение задумался.
— Если сумеем сузить поиск до единственного корабля... тогда ведь уже точно можно будет не сомневаться?