– Иногда ты бываешь мерзким типом, – не раздумывая, ответила Эйвери.
Корд отрывисто засмеялся:
– Знаю-знаю. Но я устраиваю столь грандиозные вечеринки, что мне это простительно. Как и тебе прощают добропорядочность и непредсказуемость, потому что ты самый красивый человек на земле.
Эйвери хотела разозлиться на него, но не смогла. Может, поскольку знала, что скрывается под толстым налетом сарказма.
– Помнишь, когда мы были детьми? – вдруг спросила она. – Когда ты на спор заставил меня залезть в мусоропровод, а я застряла внутри? Пока не прибыли боты-спасатели, ты ждал рядом, чтобы я не оставалась одна.
В баре потух свет. Наверное, сенсоры перестали замечать их, замерших на месте. Теперь Корд напоминал тень.
– Ага, – тихо произнес он. – И что?
– Сейчас мы все стали другими, да? – Тряхнув головой, Эйвери толкнула дверь и вышла в коридор.
Некоторое время она бесцельно нарезала круги в толпе гостей, приветствуя всех, с кем не виделась с конца весны и отхлебывая из двух разных бокалов. Из головы не выходили мысли об Атласе… и Леде. Где же та провела лето, почему не хотела поделиться? В любом случае Эйвери чувствовала себя ужасно. Она давила на подругу и, очевидно, расстроила ее. Обычно Леда не уходила с вечеринок так рано. Эйвери знала, что должна отправиться к Коулам и проверить, как там Леда, но вместе с тем не могла уйти, пока здесь Атлас. После долгой разлуки Эйвери хотелось находиться как можно ближе к нему.
«Прости за то, что случилось, – отправила она Леде сообщение, преодолевая угрызения совести. – Увидимся завтра?»
Атласа она нашла внизу, в библиотеке, – он играл в «бутылочку». Эйвери остановилась на пороге, наблюдая за ним. Он навис над столом, раскручивая стрелку, ресницы отбрасывали полутени на его скулы. В последний раз Эйвери играла в «бутылочку» в четырнадцать лет – на другой вечеринке Корда, в этой самой комнате. Стоило закрыть глаза, и казалось, будто все произошло только вчера, а не три года назад.
Перед игрой Эйвери ужасно нервничала. Она впервые попробовала спиртное и, хотя никому об этом не говорила, впервые играла в «бутылочку». Раньше она ни с кем не целовалась. А что, если все догадаются?
– Давай уже, Фуллер! – увидев ее колебание, заныл Марк Рохас, старшеклассник. – Крути!
– Крути! Крути! – подхватила компания.
Закусив губу, Эйвери дотянулась до голографической стрелки в центре стола. Та закрутилась, превращаясь в размытое пятно. В ожидании результата все подались вперед. Наконец стрелка замедлила ход перед Бреканом Дойлом. От волнения Эйвери сползла на самый краешек стула.
В последнюю секунду стрелка переместилась на Атласа.
Игровая консоль тут же обозначила вокруг них «зону невидимости», приглушая свет, чтобы спрятать от чужих глаз, и испуская звуковые волны. За мерцающей стеной фотонов, покрытой рябью, как поверхность воды в пруду, Эйвери видела других ребят, только они не видели ее. Они кричали и махали в сторону игровой консоли, возможно пытаясь обновить игру и заставить стрелку снова крутиться. Что веселого в том, чтобы оставить в «зоне» брата с сестрой?
– Ты в порядке? – тихо спросил Атлас.
В руке он держал полупустую бутылку с атомным алкоголем; предложил Эйвери, та отказалась. Она и так пребывала в растерянности, а спиртное опасным образом обостряло ее чувства к Атласу.
– Я раньше никогда не целовалась. Наверное, у меня ужасно получится, – выпалила Эйвери и поморщилась.
Зачем она это сказала?
Атлас сделал большой глоток и осторожно опустил бутылку. Слава богу, он не смеялся.
– Не беспокойся, – наконец сказал он. – Уверен, ты отлично целуешься.
– Я даже не знаю, что нужно делать!
За пределами «зоны невидимости» Эйвери увидела Трейси Эллисон, которая с ума сходила по Атласу. Жесты ее выражали досаду.
– Тебе лишь нужна практика. – Атлас улыбнулся и пожал плечами. – Извини, что выпал я, а не Брекан.
– Ты шутишь? Да я лучше… – Эйвери замолчала.
Она не могла позволить себе закончить фразу.
Атлас с любопытством посмотрел на нее, потом нахмурился. На лице его появилось странное выражение.
– Эйвс?
Атлас подался вперед. Эйвери затаила дыхание.
«Зона невидимости» растворилась, впуская к ним окружающий мир.
Эйвери не знала, был ли тот несостоявшийся поцелуй реальным, или ей это лишь привиделось. Окунувшись в воспоминания, она посмотрела на Атласа. Он поднял голову, будто почувствовал ее взгляд. Если он когда и думал о той ночи, то не подавал виду. Несколько секунд Атлас внимательно изучал Эйвери, потом, казалось, принял решение.
– В этом раунде я пас!
С этими словами он вышел из игры и направился к Эйвери.