Эрменгарде приписывается целых пять приговоров «суда любви». Наследница виконтства Нарбонна, она стала могущественной фигурой политической и культурной жизни, а одним из ее поклонников был правитель викингов Рёгнвальд II, впоследствии провозглашенный святым. Кроме прочего, Рёгнвальд был поэтом, и ему принадлежат такие строки о виконтессе:
Еще одной судьей была Изабель, племянница Алиеноры Аквитанской, графиня Фландрии и Вермандуа, правившая в тандеме с мужем Ральфом. Однако сама судьба Изабель демонстрирует разное отношение к адюльтеру в литературе и в жизни.
Один из хроникеров XII века повествует о том, как, обнаружив неверность Изабель, Ральф приказал забить ее любовника до смерти и захватил контроль над ее землями – и это всего за несколько лет до вероятной даты написания произведения Андрея Капеллана. Не кроется ли сила куртуазной литературы именно в попытке воздать женщинам в фантазиях то, что было недоступно им в реальности?
Первые две части сочинения Капеллана основаны на труде «Искусство любви», написанном древнеримским поэтом Овидием почти за 1200 лет до этого. На протяжении всего Средневековья, вплоть до эпохи Тюдоров, Овидия очень часто цитировали, копировали и комментировали. На самом деле используемые им любовные образы – стрелы, раны, пламя желания – до сих пор в ходу. Однако, дивясь актуальности и здравому смыслу его любовных советов (например, он советует читателям-мужчинам: не спрашивайте, сколько женщине лет, и никогда не забывайте о ее дне рождения), мы должны помнить, что Овидий известен как писатель-циник, умеющий в нужный момент придать написанному комичность. Что касается Андрея Капеллана, его советы настолько радикальны, а дилеммы, которые он ставит, настолько замысловаты, что, как и в случае с Кретьеном де Труа, его серьезность тоже можно подвергнуть сомнению. Быть может, на самом деле он пытался высмеивать и критиковать крайности, к которым может приводить любовь?
Именно с этим соображением в уме нам следует читать «правила» Капеллана, которые больше напоминают учебное пособие. Так, в книге первой читаем:
5. Полностью избегай любой лжи.
6. Избегай большого количества посвященных в свою любовь.
7. Во всем выполняя волю дам, всегда стремись служить Любви.
В конце концов именно Андрей постановил:
12. Практикуя любовные утехи [секс], не иди против воли своей возлюбленной.
При этом возлюбленной, которой дозволено самой распоряжаться своим телом, могла быть только дама, занимавшая определенное положение в обществе. Если куртуазному любовнику, пишет Капеллан, довелось влюбиться в женщину низшего сословья, следует «не колеблясь, взять ее силой… используя умеренное насилие в качестве надлежащего лекарства от ее бесчувственности». Наряду с концепциями любви с первого взгляда, облагораживающей любви и любви-болезни, идея о том, что есть люди (женщины), которые чего-то стоят, и те, что не стоят ничего, – это еще одна установка, закрепленная куртуазным кодексом и передаваемая из поколения в поколение с молоком матери. Однажды открыв эту дверь, общество уже не могло закрыть ее снова. В более поздней средневековой литературе, одновременно исследующей и разоблачающей куртуазную традицию (например, в текстах, вошедших в манускрипт Carmina Burana[35]), встречаются случаи, когда даже счастливая влюбленная, однажды принужденная к сексу через сопротивление, утверждала, что на самом деле она получила удовольствие.
Именно Андрей Капеллан впервые прямо задал вопрос, подразумевает ли куртуазная любовь секс как таковой. «Чистая любовь, – пишет он, – доходит лишь до поцелуев в губы, объятий и целомудренного контакта с раздетым возлюбленным, но последнего контакта положено избегать, ибо он не дозволен тем, кто желает любить целомудренно». «Смешанная любовь» – тоже достойная, но стоящая на ступеньку ниже чистой любви, – напротив, дозволяла выход «всякому удовольствию плоти, обретая завершение в последнем акте любви».
35
Песни Бойерна (