Первая жена Генриха IV умерла еще до того, как он захватил трон, подарив ему целый выводок детей. В 1403 году он женился на богатой вдове из влиятельной семьи Жанне Наваррской. В качестве регента своего старшего сына Жанна управляла Бретанью. Этот опыт позволил ей играть активную роль в правительстве мужа, а когда пришло время – и пасынка Генриха V. Согласно романтичной версии знакомства, Генрих и Жанна сблизились уже во время его изгнания на континент. Менее романтичная версия уточняет, что крайне щедрое финансовое обеспечение, предоставленное Жанне, вызвало в стране всеобщее негодование.
В 1413 году, незадолго до смерти, Генрих IV добивался брака своего наследника с дочерью французского короля, но по мере нарастания враждебности между двумя странами вероятность союза принца Генриха с Екатериной Валуа все таяла. Лишь через несколько лет после победы в битве при Азенкуре Генрих V наконец встретился с будущей невестой неподалеку от Парижа.
Считается, что Генрих V был поражен красотой Екатерины. Возможно, это лишь красивая легенда, но источники тех лет сообщают, что он хранил целомудрие с момента вступления на престол вплоть до дня свадьбы. Чистота была одним из атрибутов идеального рыцаря: именно за отсутствие этой добродетели Ланселот поплатился неудачей в поисках святого Грааля – а Генрих был по-настоящему одержим рыцарством. Он заказал несколько рыцарских поэм у монаха и поэта Джона Лидгейта, чей «Плач о жизни влюбленного» был написан по мотивам «Книги о королеве» Чосера. Впрочем, его рыцарство этим и ограничилось. Планируя наилучшее денежное обеспечение молодой жены, Генрих позволил арестовать свою мачеху Жанну по подозрению в «колдовстве и черной магии», хотя комфортабельные условия ее заключения в прекрасном замке Лидс и наводят на мысль, что реальной целью ареста была конфискация ее земель. По всей видимости, Жанна разумно не оспаривала обвинение: это могло привести ее, как и Гвиневру, на костер.
Невеста Генриха была дочерью той самой королевы Изабеллы Баварской, которой Кристина Пизанская отправила свою полемику касательно «Романа о Розе», и Карла VI, основавшего Суд любви. Однако их образ жизни был гораздо менее возвышенным, чем можно было бы предположить на основании их литературных интересов. Истории о половой распущенности (а также жадности, распутстве и колдовстве) окружали Изабеллу, словно стая стервятников. Ей вменялись романы с деверем, герцогом Орлеанским, которого, по слухам, убили в 1407 году, чтобы защитить ее честь, и с Бернаром д’Арманьяком, лидером еще одной фракции раздираемой междоусобицами Франции. С большей степенью достоверности известно, что д’Арманьяк полгода держал ее в плену, из которого она была вызволена с помощью человека, убившего герцога Орлеанского… Впрочем, современные ученые предполагают, что эти истории – не более чем предмет измышлений ее врагов. В любом случае поведение Изабеллы можно отчасти оправдать тем, что ее мужа Карла постоянно одолевали приступы безумия. Тем не менее интересна сама природа этих измышлений – как установленный прецедент наилучшего способа избавиться от королевы.
Брак Екатерины с Генрихом V продлился немногим более двух лет. В декабре 1421 года, когда Генрих воевал во Франции, она родила мальчика. В августе следующего года, все еще находясь во Франции, ее муж умер от болезни. Престол перешел девятимесячному Генриху VI, а фактическое управление страной – двум соперничавшим дядям младенца, герцогам Бедфорду и Глостеру.
Герцоги, по всей видимости, не допускали и мысли о том, чтобы Екатерина играла значительную роль в управлении. Вместо этого появились скандальные слухи о ее романе с Эдмундом Бофортом, внуком Джона Гонта и Екатерины Суинфорд. Поговаривали даже (впрочем, бездоказательно), что она носила ребенка Бофорта и должна была вскоре выйти замуж, однако ее взгляд вдруг упал на одного из ее придворных, Оуайна, сына Маредида, сына Тюдора.
Положение Оуайна могло быть таким высоким, как хранитель гардероба (эта должность гораздо величественнее и ответственнее, чем нам кажется по современным меркам), или таким низким, как лакей, сервировавший стол Екатерины (по сведениям одного валлийского хрониста XVI века). По одной из версий, он вообще не имел никакого отношения к Тюдорам, а был незаконнорожденным сыном трактирщика.
Семья, известная нам как Тюдоры, занимала видное место в средневековом Уэльсе, служила князьям Гвинеда, от одной из дочерей которых и происходила. Но валлийское положение не имело большого значения при английском дворе, тем более после того, как земли семьи были конфискованы из-за участия отца и старших братьев Оуайна в безуспешном восстании Глендауэра против власти англичан. Как бы то ни было, дальний родственник представил Оуайна к английскому двору, и, по одной из версий, его еще подростком посвятил в рыцари сам Генрих V после битвы при Азенкуре. Согласно более правдоподобной версии, интерес Екатерины к Оуайну зародился, когда он случайно упал прямо ей на колени, слишком энергично танцуя на балу. По еще одной версии, она подглядывала за ним, когда он купался обнаженным, и в лучших романтических традициях пригласила на тайное любовное свидание. В многолетней хронике монахов Кроулендского аббатства неодобрительно отмечается, что она – королева Англии – была «неспособна обуздать свои плотские страсти». И хотя у пары впоследствии родились дети, об их браке – если эта церемония вообще имела место – ничего не сообщалось до самой смерти Екатерины в 1437 году. Когда Оуайн, которого отныне никак не защищала необходимость охранять ее репутацию, попытался бежать в Уэльс, его доставили обратно в Вестминстер, чтобы он предстал перед следствием. Несмотря на все увещевания Оуайна о том, что он «ничего не сделал», его заключили в тюрьму по сфабрикованному обвинению. Однако уже через пару лет он был освобожден, а Генрих VI, повзрослев, радушно встретил сводных братьев Эдмунда и Джаспера Тюдоров на своей стороне.