Скорее всего, именно к этому времени относится собственноручная надпись Елизаветы на томике «Утешения философией» Боэция: Loyalte mellye – «Верность связывает меня». Это был любимый девиз Ричарда. Еще одна надпись сохранилась на экземпляре французского прозаического романа «Тристан» (он был создан в XIII веке, но в конце 1400-х годов все еще оставался бестселлером), это сборник рассказов об одном из артуровских рыцарей, смертельно влюбленном в женщину, чьего дядюшку он, к несчастью, убил[92]. Над своей подписью «Елизавета» принцесса оставила надпись sans re[mo]vyr – «без изменений» – и сделала на странице пометку, указывающую, что это собственность Ричарда.
Слухи об этом, вне всяких сомнений, достигли и Генриха Тюдора, находившегося по ту сторону Ла-Манша. По выражению Полидора Вергилия, они «задели его за живое». Именно теперь он сделал свой ход. Накануне Рождества в бретонском Реннском соборе он публично заявил о своем намерении жениться на Елизавете, и это привлекло на его сторону немало бывших сторонников Йорков. Люди и деньги были собраны. Война была на подходе. 7 августа 1485 года Генрих высадился на побережье Уэльса и начал долгий марш к Босворту, где произойдет битва, которая изменит ход английской истории.
Генрих Тюдор заслужил репутацию одного из самых неромантичных персонажей в истории. Но почему? Если мы попытаемся его представить, в первую очередь возникнет образ человека в солидном возрасте. Но каким Генрих был в молодости, когда ему лишь предстояло проложить свой путь в этом мире? Вот он плывет через Ла-Манш, чтобы вернуть себе королевство и даже, вероятно, спасти его принцессу.
Генрих хорошо осознавал мифологический потенциал этой истории. Еще до Босворта он поместил на свое знамя «ужасного красного дракона» – да-да, того самого валлийского дракона[93]. В «Смерти Артура» Томас Мэлори описывает сон короля Артура о небесной битве дракона с медведем: дракон в этом сне побеждает медведя-тирана. (Медведь, безусловно, символизировал Ричарда.) Когда Генрих высадился на побережье Пембрукшира, преклонил колени и помолился, над его головой парил красный дракон.
«Прекрасный незнакомец», благородный странник, прибывший из-за моря, – один из излюбленных персонажей романистов тех времен. Но когда войска Генриха встретились с силами Ричарда III, победа Генриха вовсе не была предрешена. В лучших традициях безнадежных сражений, по свидетельству Полидора Вергилия, его войско не составляло и половины сил Ричарда. Битва при Босворте породила собственные легенды (распространенные задолго до эпохи Уильяма Шекспира) о дурных предчувствиях Ричарда перед боем и его неистовом нападении на позиции Генриха с целью заставить Тюдора вступить в единоборство и таким образом положить конец сражению. Быть может, именно поэтому Генрих в этой битве не достиг статуса исторической личности. Возможно, это произошло потому, что, несмотря на хладнокровную практичность Генриха, именно Ричард вновь обратился к старому миру рыцарства.
Эта история породила множество легенд о том, что Ричарда в итоге постиг тяжелый конец и он был зарублен врагами, а позже на терновом (майском!) кусте нашли английскую корону и возложили ее на голову Генриха Тюдора… Как, по-вашему, достаточно надлежащих деталей, чтобы создать образ героя?
Тем более что всего за несколько недель до этого Уильям Кекстон наконец внес последние исправления и издал «Смерть Артура» – роман Томаса Мэлори, написанный примерно за 15 лет до этого. По словам Кекстона, его неоднократно просили об этом «многие благородные джентльмены»[94]. Однако часть исследователей полагает, что на самом деле это было сделано по просьбе Энтони Вудвилла, который, по некоторым предположениям, мог передать рукопись Кекстону.
92
Тристана отправляют завоевать Изольду в качестве невесты для его дяди, и он выполняет поручение, несмотря на то что со временем между ними возникают чувства. Можно сказать, что это яркий пример сложных отношений между возлюбленными, с учетом обстоятельств истории. Благодаря средневековым источникам красной нитью сквозь эту книгу вполне могла бы проходить история Тристана (или Тристама) и Изольды, а не Ланселота и Гвиневры. Но вторая пара сегодня известна гораздо больше. –