Книги Лютера ввозили в страну контрабандой, пряча в мешках с сукном, доставляемых из портов тогдашних Нидерландов и городов Рейнской области. Однако трактаты попадали в руки не только к инакомыслящим. Они дошли и до самого короля. 21 апреля 1521 года Генрих был замечен за чтением лютеровского сочинения De Captivitate Babylonica Ecclesiase («О вавилонском пленении церкви»), а в следующем месяце он написал папе Льву X о своем намерении изобличить ересь, которой пестрит трактат. Уолси выразил мнение, что королю не помешало бы среди других европейских государей показать себя эрудитом и правоверным христианином. И вот, при помощи семи королевских слуг, включая Мора, Генрих составил ответ Лютеру, озаглавленный Assertio Septem Sacramentorum, «В защиту семи таинств».
Трактат Генриха не был блестящей или увлекательной работой, однако он выполнил свое предназначение. Папа признался, что восхищен сочинением, и даровал Генриху титул Fidei Defensor, «Защитник веры». Титул не предполагалось передавать по наследству, однако королевская семья использует его с тех самых пор. Лютер сочинил свой ответ на ответ монарха, в котором клеймил его «королем лжи» и «окаянным и подлым червем». Вследствие этого Генрих никогда не испытывал симпатии к лютеранству и в большинстве случаев оставался правоверным католиком.
Папа скончался через два месяца после того, как пожаловал королю титул, и некоторые считали, что сам Уолси, возможно, возглавит следующий понтификат. Однако кардинальский конклав навряд ли когда-нибудь решил бы избрать англичанина, да и в любом случае Уолси и без того хватало забот с церковными делами в Англии. Учиненная им ревизия монастырей была лишь частью его программы клерикальной реформы. Он разрабатывал новые уставы для белого или немонашествующего духовенства и вводил новый регламент в монашеских братиях бенедиктинцев и августинцев. Кардинал руководил двадцатью монашескими выборами, чтобы заполучить большинство голосов для своих кандидатов, и отстранил от дел глав четырех монастырей.
Весной 1523 года Уолси распустил созыв высшего духовенства в Кентербери и призвал их в Вестминстер, где объявил о применении новой системы налогообложения к их доходам. В будущем епископы и архиепископы обязались выплачивать ему «контрибуцию», прежде чем приступать к отправлению обязанностей в своих юрисдикциях. Он предлагал провести реформы в церковных судах и настаивал, что собственноручно должен заниматься всеми делами, касающимися завещаний и наследства. Церковь еще никогда не находилась под столь строгим контролем со времен Генриха II. А тот факт, что Уолси, преследуя свои цели, издавал санкционированные Ватиканом папские буллы, письма и хартии, еще больше настраивал английских епископов против него.
Однако прелат находился под покровительством короля. Уолси являлся исполнителем воли Генриха, поэтому его растущее влияние фактически обеспечивало королю господствующее положение. Больше не существовало противоречий между церковью и государством, как их стали называть позже: они были едины в лице одного и того же человека. Тогда, впрочем, вопрос о доктринальной реформе не вставал, и Уолси лишь вполглаза наблюдал за распространением еретических учений в королевстве. Куда больше его заботила дисциплина и эффективность работы церкви, в особенности в том, что касалось использования нажитых ею богатств.
Роль папского легата включала в себя и иные обязанности. Как представителю папы римского, Уолси полагалось установить мирные взаимоотношения между христианскими правителями европейских стран — предварительное условие их объединенного крестового похода против турок. Изощренный в вопросах дипломатии, весь 1518 год кардинал вел переговоры с императором Священной Римской империи Максимилианом, королем Франции Франциском и королем Испании Карлом. Их делегаты прибыли в Лондон осенью того же года и заключили соглашение о всеобщем мире, получившее название Лондонского. Кардинал устроил его к вящей своей чести. В мимоходом брошенном намеке на возможность крестового похода папа упоминался лишь как комес, или «соучастник» в переговорах. «Мы можем видеть, — писал один кардинал, — чего стоит ожидать Святому престолу и папе от английского канцлера».
Английский канцлер был на вершине своего влияния. За четырнадцать лет полномочий в качестве лорд-канцлера он созвал только один парламент. Во время первого пребывания в королевстве посла Венеции Уолси обычно объявлял ему, что «Его Величество изволит сделать то-то и то-то». Потом фраза изменилась на «Мы изволим сделать то-то и то-то», пока в конечном итоге не стала звучать как «Я сделаю то-то и то-то». И все же он никогда не забывал, откуда проистекает настоящая власть и влияние; он оставался у кормила правления ровно до тех пор, пока подчинялся воле короля. Достижением кардинала, наряду с Лондонским соглашением, был триумф его суверена. Честь короля всегда была самым важным аспектом во внешнеполитических расчетах Уолси. Сам Генрих, казалось, был доволен достигнутыми успехами. «Мы хотим, чтобы все правители были довольны имеющимися у них территориями, — заявил он венецианскому послу, — а мы счастливы, имея этот остров». Для демонстрации своей удовлетворенности в тот момент он написал несколько стихотворных строк.