Луиза с легкостью вспорхнула с места и завела стоявший на соседнем столике патефон, комната наполнилась звуками приятной музыки, чувствовалось, как тронула она сердца собравшихся, никого не оставила равнодушным. После этого кавалеры, с трудом подбирая немецкие слова, стали приглашать своих дам на танец. Еще через какое-то время собравшиеся поверили в то, что они находятся не в обычном доме, а, сидя на широком плоту и оторвавшись от берега, плывут в неизвестном направлении… В комнате, наполненной табачным дымом, девушки, волоча за собой полы просторных белых платьев, довольно улыбаясь, бросая на парней жаждущие взгляды и всем своим видом показывая, что их желания ничуть не меньше, чем у ребят, обнимая их за шеи, извивались в танце.
Положив голову на грудь Балкана и жадно вдыхая исходящий от него смешанный запах табака и пота, тот мужской запах, который не оставляет равнодушной ни одну женщину, Берта мечтательно двигалась в танце, обняв напарника, и сейчас была похожа на женщину, которая наконец-то встретила свою долгожданную любовь. Танцевавшие рядом с ней две другие девушки отпускали в ее адрес шпильки: “Не выпускай из рук капитана, как только ты отпустишь, его у тебя сразу же заберут, или ты уснула, девушка?”
Однажды во время танца Берта вдруг остановилась, приподнялась на цыпочках и спросила у Балкана:
– Ну и чего мы теперь боимся?
Балкан сразу понял, что хотела сказать девушка. Подняв на руки, он крепко прижал ее к груди и страстно поцеловал в губы.
* * *
По обыкновению Балкан проснулся рано утром. Берта еще сладко спала на просторной двуспальной постели, которую они так страстно утрамбовывали всю прошедшую ночь. В комнате стоял терпкий запах мужского и женского тел, ничем не уступавший цветочному, приятный запах мускуса висел в воздухе. Мускус появляется всегда, когда желания мужчины и женщины совпадают, когда они соединяются друг с другом, как мед и масло. Такая страсть источает из тел только что нашедших друг друга женщины и мужчины приятный запах цветущего клевера. Но если брать в целом, то эти счастливые мгновения похожи на вспышку яркой радуги на небе после дождя, которая так же быстро и гаснет. Может поэтому опьяненные любовью и сами не замечают этого мгновения. Теперешний сон Берты был похож на сон пьяного от любви человека.
Одевшись, Балкан направился к выходу, мысленно разматывая клубок служебных забот. Перед дверью он остановился. Бросив короткий взгляд на Берту, подумал: “Как же она хорошо спит! Разбудить ее или не стоит?”
Рядом с Бертой лежало ее вчерашнее платье, просторное белое платье, оно было ей немного великовато, как все свадебные платья, которые, тем не менее, кажутся сшитыми по фигуре. Платье лежало скомканным и было похоже на белую пену, выброшенную морской волной на берег.
Он вдруг вспомнил один шутливый рассказ, услышанный недавно от своего сослуживца туркмена, и подумал, что сейчас и сам он похож на того простодушного юношу, над которым потешались все вокруг. Это воспоминание вызвало у него улыбку.
В том рассказе говорилось об одном сельском парне, который после многих лет войны вернулся домой, а следующим утром, после ночи, проведенной с женой, он на полном серьезе стал ее благодарить: “Спасибо, Алтынджемал!” Да, это было уже время, когда воины, как и тот парень – герой юмористического рассказа, страстно мечтали попасть домой, встретиться со своими любимыми. Балкан потоптался немного у выхода, но потом, велев себе: “А ну давай, коли ты тоже не собираешься говорить спасибо, двигай отсюда!”, – решительно вышел из дома.
В штабе комбат принял рапорт младшего чином дежурного командира, сообщившего, что ночь в основном прошла спокойно. Как доложил дежурный командир, несколько воинов из второй роты провели шумную ночь с фрау-мадамами, веселились с ними, громко смеялись, и это напомнило Балкану, как они стояли под Сталинградом, как разрывали утреннюю тишину доносящиеся с другого берега Волги веселые голоса девушек, проведших ночь с немецкими солдатами. И хотя он их тогда не видел, но по голосам отчетливо представлял, как они бегают по лесу по-двое,
по-трое, босые, с непокрытыми головами и в тонких платьицах, вертят хвостами перед своими заморскими кобелями.
В голову Балкана вдруг пришла мысль, как эти события похожи между собой, он задумался: “Да, наверно, это и есть тот случай, когда мудрые туркмены говорят: “Сядешь на ту постель, которую сам же и расстелишь”…
Но сейчас здесь не было большинства из тех парней, которые стояли под Сталинградом, которые были готовы в любую минуту ринуться в атаку после приказа “Вперед!”, они полегли в разных уголках своей земли, навсегда ставших теми, кто так и не дошел до Берлина.