Королева махом осушила бокал, я же еле сдерживала себя от смеха.
- Он уселся на кресло, начал что-то мне рассказывать. Я пока не решалась его выставить, хоть и хотела это сделать. Но когда он взял мою заколку для волос и начал ей чистить ногти, я не выдержала…
Улатирэль вздохнула.
- Я приказала его бросить в темницу. Он пробудет там ещё два дня, после чего его высекут плетью и с позором выставят из города на северном берегу.
Я задумалась. Мне показалось, что это было бы слишком жестоко и несправедливо по отношению к Артуру. Да, ведёт он себя, мягко говоря, недостойно, но, будь я на месте королевы, обошлась бы лишь словесным порицанием…
- Может, стоило обойтись с ним помягче? – спросила я.
- Помягче?! – королева удивлённо посмотрела на меня.
- Артур в наших краях всего полторы-две недели, он ещё не успел полностью освоиться в новом для себя месте. Он же с севера Байрела. К тому же, он спас мне жизнь…
Улатирэль улыбнулась.
- Да, он в красках рассказал об этом, - она посмотрела в окно. – Можешь сходить к нему. Если он согласится принести извинения – обойдёмся одним днём заключения.
- Хорошо…
- Тебе же я даю пять дней отдыха – ты заслужила, - королева поднялась с кресла, отставив в сторону бокал, подошла ко мне и обняла. – Я рада, что с тобой всё в порядке, Лоя…
Улыбнувшись, я уткнулась носом в её плечо…
---
Коридор, ведущий в темницу, не на шутку удивил меня: под его потолком витало густое дымное облако, в его запахе я узнала табак, который курит Артур, а уши же поймали странную протяжную музыку. Это точно было не банджо, поэтому я решила, что Артур играет на том, на чём играл королеве.
Возле его камеры сидел тюремщик, вид его показался обречённым. Когда я оказалась рядом, он вытянулся в струну и сообщил, что никаких происшествий не произошло.
- Но этот человек, - продолжил он, опустив глаза, - меня выведет из себя. Я пытался отнять у него трубку, табак, выпивку и этот инструмент. Мне пришлось отступить, я подумал, что он меня разорвёт на части и сбежит…
- Он может, - я улыбнулась и прошла к двери.
Артур, закрыв глаза, играл на своём втором инструменте, держа его у рта обеими ладонями. Не решаясь его прерывать, я вслушалась в музыку… От неё веяло обжигающей сухостью и простором степей Юга и Юго-Востока…
Может, и не стоило менять тепло на холод тогда?..
- И зачем ты пришла? – спросил он, доиграв. Глаза его открылись, в них читался упрёк.
- Решила проведать тебя, - я взялась за решетку.
- Как видишь, дорогуша, - он тяжело поднялся на ноги, - я в тюряге, за что можешь поблагодарить свою августейшую подругу. Ко всему прочему, у меня кончился виски, подходит к концу карманный запас табака, а тюремщик – скучнейший тип, не знает ни одного анекдота. И не хочет давать мне чай. А ту дрянь, что мне здесь выдают, я пить не буду. А так… у меня почти всё в порядке, как видишь. Кормят сносно.
- Я говорила с королевой – она согласна тебя простить и выпустить…
- Дай угадаю, - он подошёл ближе и встал напротив меня. – Я должен, гхм-гхм, «извиниться и пообещать вести себя прилично»?
Я кивнула.
- Хо! – он сплюнул под ноги.
- Но ты, действительно, вёл себя недостойно!..
- Недостойно?! Да по сравнению с ней я был просто образцом для подражания! Эта нимфоманка должна передо мной извиняться, а не я перед ней! Ибо лезла она ко мне слишком явно, открыто и даже немного грубо! При всех моих симпатиях к милым дамам и всему прочему, с ними связанному – это было даже слишком!..
- Она… что, прости, делала? – я удивилась.
- Лезла ко мне, - повторил он. – Я, считай, оказался жертвой!..
- Но ты же пробрался в её покои, - я улыбнулась. – И заколку используют не для ухода за ногтями…
- Какую заколку? – Артур удивлённо посмотрел на меня. – И… что значит «пробрался в покои»?..
- Сегодня утром, разве нет? – я чуть наклонила голову вбок.
- Хо! Меня сюда бросили посреди ночи! Вот он подтвердит!