— Вы думаете, они мелют зерно? — улыбается Герард. — Это наши водокачки. Защищают нас…
Вода в солнечный день голубая, смирная, опасность неощутима. А между тем Голландия — корабль, воюющий с бесконечной бурей. С доисторических времен палуба — суша — понижается, море атакует. Зюйдерзее не что иное, как огромная пробоина, прорыв стихии, унесший множество жизней.
В борьбе с ней росли и мужали поколения. Фризы — предки нынешних голландцев — приносили жертвы воде, но не выпускали из рук лопаты, рыли каналы, возводили валы, на насыпанном, приподнятом грунте ставили свайные дома. Римлянин Плиний Старший с недоумением писал о смельчаках: «Не знаешь, земля служит им обиталищем или вода».
Фризы соорудили первые польдеры — участки земли, отвоеванные у моря, обнесенные преградами, осушенные с помощью канав, отводящих воду. Но до нашего века счет сурового матча был в пользу воды. Жестокая штормовая осень уничтожала труд десятилетий.
Вряд ли найдется другая страна, очертания которой так сильно и безостановочно меняются в ходе поединка между человеком и водой.
На современных картах уже нет Зюйдерзее. Прямая, жирная черта отсекает его от Северного моря. Пролом заделан, залив скован двадцатикилометровой дамбой, и водное пространство, ныне замкнутое, уже не «зее» — море, а «меер» — озеро. «Эйселмеер» — сообщает карта. Прибрежные дома на Маркене, стоявшие на сваях, уже обрели нижние этажи — первый признак того, что угроза наводнения отодвинулась. Придет время — исчезнут с карты и контуры Маркена. Он окажется в глубине материка. Под прикрытием дамбы можно уверенно создавать польдеры, наращивать сушу.
Идея осушки Зюйдерзее зародилась в конце прошлого века в голове конторского служащего Корнелиуса Лели. Гигант ста восьми килограммов весом, как указывают голландские биографы, точные во всем, он томился на своей службе за мелкими расчетами и проектами, по заказам фермеров и заводчиков. Велик ли толк от хрупких сооружений! Разве удержат они высокую, взбитую ветром приливную волну! Зюйдерзее надо загородить и выкачать насосами.
Проект грандиозный, дерзкий! Поговаривали, что Лели сошел с ума. Но богатырь обладал не только могучим талантом. От отцов и дедов, оборонявших свою землю от моря, он унаследовал и спокойное упорство, столь характерное для голландцев. Только в 1918 году проект был одобрен. Работы подвигались медленно, а во время экономических кризисов экскаваторы и землесосы застывали надолго. Лели не дожил трех лет до завершения строительства дамбы. Ее открыли в 1932 году и отдали должное замечательному инженеру: первый же польдер, примыкающий к мощной преграде, назвали его именем.
Юное озеро Эйсел постепенно уменьшается. Десятки тысяч гектаров уже осушены. Бывший островок стал холмиком на ровном поле. Покрывается ржавчиной старинная пушка, некогда извещавшая о нашествии воды.
Голландская пословица говорит: «Бог сотворил землю для всех, кроме нас». Польдер требует громадного труда. Земснаряды возводят в озере вал, затем год и другой пыхтят насосные станции, освобождая изолированный участок от воды. Обнажается топкое дно. Его вспарывают траншеями, чтобы скорее просохло, и все же затвердевает оно только через два-три года. Но пахать еще не время, — надо еще промыть почву, удалить морскую соль, а потом разрыхлить и удобрить.
Уже немало урожаев снято на первых польдерах жителями новых селений, но насосы не прекращают работу, в дренажных трубах клокочет вода. Влаги здесь избыток, испаряется лишь половина того, что выливают дождевые тучи.
Недавно голландцы подвели итог: из шестисот тысяч гектаров, отнятых морем за столетия, возвращено пятьсот семьдесят тысяч, главным образом — в последние годы. Значит, счет борьбы ныне — в пользу человека. Подсчитано, что труда для укрощения Северного моря затрачено в сто раз больше, чем на постройку Суэцкого канала.
Море пытается взять реванш. Отраженное дамбой Лели, оно в 1953 году ринулось в наступление южнее, на острова провинции Зеландия, одолело береговые валы, затопило сто с лишним городов и деревень. Погибло тысяча восемьсот человек.
Нет, праздновать победу еще рано. Нация по-прежнему на тревожной вахте.
Дай воде волю — и она зальет всю «палубу» страны-корабля, всю приморскую часть, на которой живет больше половины голландцев.
Помню, в детстве мне попалась книга американской писательницы Мэри Додж «Серебряные коньки». Меня восхищал храбрый мальчик, спасший свой край от наводнения: он первый заметил течь в плотине, припал к отверстию и сунул туда пальцы. А волны лезли на насыпь и грозили его поглотить. Этому выдуманному мальчику в Голландии поставлен памятник. Здешние ребята хотят верить, должны верить, что мальчик был. Необходимость защиты страны от стихии внушается с детства, как первейший гражданский долг. «Общество охраны и улучшения дамб и каналов» основано в шестнадцатом столетии, но его не назовешь пережитком старины. Оно и теперь охватывает почти всех жителей.