— Я в жизни не слышала ничего подобного! — воскликнула тетя Сигрид.
— Невероятно! Здесь у нас в Брусничногорске! — ужаснулась тетя Фредрика.
— Когда я снова выбрался на улицу, этот громила стоял там и хихикал. И он заявил, что раз я не достал мяч, то и пятьдесят эре не получу. Он сказал, что в следующий раз сам сходит за мячом, потому что подагра уже не так болит, и пошел своей дорогой.
— Как он выглядел? — поинтересовалась тетя Сигрид.
— Он был похож на быка, да? — нетерпеливо спросил Бьёрн.
— У него была белая панама, как у быка… то есть, я хотела сказать, не было ли на нем случайно белой панамы? — так же нетерпеливо спросила Кристина.
— Была, — сказал Ян. — Белая панама с козырьком.
Все молча переглянулись. Настроение у всех окончательно испортилось.
— Сегодня вы больше не будете выходить из дому, — сказала тетя Фредрика своим четырем маленьким родственникам.
— Ни в коем случае! — воскликнула тетя Сигрид. — Пока этот ужасный человек находится в Брусничногорске, вы будете сидеть дома. За те семьдесят лет, что я живу здесь, я ни разу не слышала ничего подобного.
— И я тоже не слышала, — сказала тетя Фредрика. — А ведь я тут живу уже семьдесят один год.
В конце концов они все же уселись в беседке пить сок, но на этот раз им пришлось довольствоваться сухарями. А сухари — это, разумеется, совсем не то же самое, что свежие сдобные булочки, и уж совсем не то же самое, что сахарный крендель. Но покуда человек в белой панаме разгуливает по городу, никто из них не решался выйти за ворота.
Так что Лизабет, Ян, Бьёрн и Кристина сидели и макали сухари в малиновый сок, чтобы они как следует размякли. Лизабет уже переоделась в голубое платье, а у Яна была забинтована нога.
И тут загрохотала крышка жестяного почтового ящика, висящего на воротах.
— Почтальон! — закричал Бьёрн и побежал вынимать письмо.
Оно было адресовано «Тетушкам из „Уголка Фредрика“».
— Как странно, — пробормотала тетя Сигрид и вскрыла конверт. — Тетушкам из «Уголка Фредрика». От кого бы это?
Пожилые сестры склонили друг к другу свои седые головы и стали читать:
Был бы очень благодарен тетушкам, если бы они к ближайшему четвергу смогли передать нижеподписавшемуся 3 тысячи крон, которые ему совершенно необходимы. Лучше и надежнее всего вложить деньги в конверт, а конверт положить в дупло большого дуба на склоне Земляничного Пригорка. В противном случае неизвестно, что может случиться. Например, из «Уголка Фредрика» может исчезнуть тот или иной серебряный кубок, а то и еще что-нибудь.
В любом случае тетушкам не следует замешивать в это дело полицию. Что-то подсказывает мне, что в этом случае может произойти какое-нибудь серьезное несчастье. Я слышал, например, как целая вилла взлетела на воздух. Правда, она была красного цвета, но, насколько я понимаю, то же самое может случиться и с желтой виллой, а в такую замечательную погоду это было бы особенно досадно. Единственное, что требуется от тетушек, — это самое позднее в четверг вечером положить конверт, содержащий 3 тысячи крои, в дупло старого могучего дуба, короля леса.
Две добрые седовласые старушки не сразу поняли весь ужасный смысл этого письма.
— Серебряный кубок? — пробормотала тетушка Сигрид.
— Король леса? — пробормотала тетушка Фредрика.
Они прочли письмо еще раз и обеспокоились.
А когда они вполголоса прочли его в третий раз, они поняли наконец, какая опасность им всем угрожает.
— О чем это письмо? — полюбопытствовал Бьёрн и укусил седьмой сухарь.
— Кто-то собирается стырить Большой Кубик? — спросил Ян.
Дети не совсем понимали, что такое серебряный кубок, и называли его между собой Большим Кубиком.
— Это письмо от громилы? — испуганно спросила Лизабет.
Тетушки вздохнули.
— Допивайте сок, дети, — печально сказала тетя Фредрика. — А затем… затем вам лучше всем пойти и лечь в постель.
— В постель?! — хором воскликнули Бьёрн, Лизабет, Кристина и Ян и уронили сухари, которые грызли. Было всего три часа дня.