Срока действительно дают чудовищные. Например, у меня на Бутырке сидел сокамерник. Несудимый. Тридцать четыре года, жена, дочь четырнадцати лет. Ехали с приятелем пьяные на машине, их кто-то подрезал, он за ним погнался. Догнал, вытащил из машины и, угрожая пневматическим пистолетом, стал требовать денег — компенсацию (он ударил машину, когда его подрезали). Прохожие вызвали милицию.
Завели дело. Суд. Дали шесть с половиной лет (!). Два года в тюрьме уже отсидел.
Второй случай… Молодой парень, до этого отсидел за что-то там шесть лет. На свободе погулял-то всего два месяца. Вышел пьяный с телкой из винного магазина. Там стояли три парня. Чего-то они повздорили, он достал перочинный нож, сказал, что он только что с зоны откинулся и сейчас всех их тут порежет. Велел выворачивать карманы. Ни у кого ничего не оказалось, только у одного пачка сигарет «Kent». Дали двенадцать с половиной лет особого. За пачку сигарет.
В продолжение темы пьянства… Только что привозили ужин. Баландер в страшном состоянии. Пока наливал мне чай, два раза уронил кружку.
Потом поинтересовался, как у меня дела, пожелал удачи и, пошатываясь, уехал дальше. Чай, естественно, совершенно холодный.
Ладно, продолжим. Что у нас вообще творится — это уму непостижимо! Например, как арестовали моего сокамерника (одного из лидеров курганских). Задержали на улице. Потом половина группы к нему домой с обыском поехала, а другая половина его бить повезла.
Завезли куда-то под мост и начали бить. Сломали два ребра, отбили все что можно и пр. Пока не потерял сознание. Когда очнулся, говорит, потерял всякую ориентацию: где он и что с ним, и прямо в наручниках ломанулся бежать. Естественно, сразу же поскользнулся и упал в ближайшую лужу. А это был март месяц. Его так всего мокрого в камеру и бросили. Получил воспаление легких и вообще выжил каким-то чудом. Кровь в моче чуть ли не месяц была, и ноги месяца два не сгибались — отбили все. Даже в туалет, говорит, стоя ходил.
Второго били двадцать три дня! Подозревали, что кого-то он там не того убил. Мента, что ли, какого-то. Так приезжали каждый день с Петровки опера и по несколько часов били. Сразу сказали: «Можешь нам ничего не говорить. Мы из тебя не показания выбивать приехали». А напарника, говорит, вообще в ледяную прорубь опускали. Говорит, что когда в тюрьму его привезли, тело все синее было. Сплошной синяк.
Врачи брать отказались. Они, мол, живых мертвецов не принимают. Ну, на следующий день волшебным образом все необходимые справки вдруг появились: где-то упал, на что-то наткнулся и т. д., и т. п.
Ладно, не пугайся. Мне все это не грозит. Это я специально написал, чтобы ты поняла, насколько наш сайт перспективен. И о чем там речь пойдет. Ведь общество совершенно не представляет себе, что здесь, за решеткой творится. Ну, знают все, конечно, что в милиции у нас бьют, слышали краем уха… Но вот, что такое «бьют» — об этом представления у всех обычно самые младенческие. Где-то на уровне подзатыльников, оплеух и тумаков. Из репертуара школы и детского сада, одним словом. А здесь, увы, все по-взрослому…
Чем ближе отбой (в 22.00), тем больше меня беспокоит ситуация с крысой. Что же все-таки мне с ней делать? Есть два пути. Можно объявить войну, а можно попытаться заключить мир. Войну — это чем-то в нее запустить. Например, тапочком. Или кроссовкой. Но они, вроде, умные и злопамятные. Укусит еще ночью за что-нибудь… Мир — это положить ей хлеба. Все равно у меня его почти две буханки уже скопилось. Пусть жрет хлеб, а меня не трогает. В смысле, ко мне, по крайней мере, не бегает (чего ей, собственно, вообще от меня надо?).
Но тут есть шанс приманить сюда вообще всех окрестных крыс и мышей, со всей, так сказать, округи. Вот и думай… Или, может, плюнуть и оставить все, как есть? Чего она, в конце концов, мне сделает? Ну, отъест что-нибудь несущественное… Или все-таки хлеба ей положить?
А?.. Нет уж! Хуй ей, а не хлеба! (Как бы только это проклятие не сбылось буквально!) Перспектива приманить сюда целую стаю крыс меня совсем не радует. Значит, война…
Перед самым отбоем опять привезли Свету. Оказывается, ее просто возили на суд.
— Света!
— А?
— Осудили?
— Не-ет! Перенесли на одиннадцатое.
— Ну, как там?
— Нормально.
27 марта, четверг, утро
Крыса сегодня вела себя на удивление спокойно. Так… под утро что-то зашебуршилась, высунулась из своей норы. Но стоило мне пошевелиться — сразу же исчезла и больше вообще не появлялась. Ну, и славно!
Только что был подъем. Мент был совершенно пьяный и потому на редкость вежливый. Что у них там за попойка вчера была? Сначала баландос, теперь мент… Зимбуру, что ли, у нас отняли?