– Боб, но ведь я уже все эти файлы отдала Сенату, и там не нашли в них ничего незаконного, – в отчаянии сказала я.
– Я знаю, Мария, но вам предъявляют очень серьезные обвинения, – ответил Боб.
На семнадцати страницах обвинения, оказавшегося в моих руках, речь шла о том, что я якобы действовала в качестве иностранного агента в пользу России на территории Соединенных Штатов Америки без необходимой на то регистрации, а также вступила в сговор с некими неназванными лицами с целью работать иноагентом Кремля в Америке под руководством неназванного российского чиновника. Впрочем, из документа, где единственным доказательством моей вины была личная переписка в Твиттере и пара электронных сообщений, было ясно, что речь идет о моем давнем друге, экс-члене Совета Федерации и статс-секретаре Центрального банка России Александре Порфирьевиче Торшине. Согласно документу, я работала под его руководством, выполняя некие поручения по внедрению в американские властные круги, и отчитывалась перед ним о проведенных операциях. Имени Торшина, правда, прокуратура никогда не называла, так что все выводы пресса делала из контекста. Запрашивать материалы комитета по разведке сената – мой допрос и все добровольно предоставленные документы, в ФБР почему-то отказались.
В качестве выполненных задач выступали мои комментарии на вопросы Торшина про то, как дела в Америке, как идет предвыборная президентская гонка, которой в 2016 году интересовался кроме Торшина весь мир, а также ответственные поручения, выраженные в приобретении пары тюбиков зубной пасты и противоблошиного лекарства для собаки Александра Порфирьевича. Обвинение было сшито из выдернутых из контекста отдельных фраз, непрофессионально переведенных на английский язык, объединенных общим выводом – мол, все это означает, что я – агент иностранной державы, вредитель американской демократии, мерзкий червь, вгрызшийся в политический истеблишмент и отравивший его сочную мякоть.
Согласно закону США номер 18 U. S. Code § 951, принятому в 1948 году, во времена второго периода «Красной угрозы», когда в Америке в очередной раз развернули борьбу с коммунистами, каждый иностранец, находящийся в США, был обязан уведомить Генерального прокурора, если он ведет деятельность в качестве агента иностранной державы. Гражданин, пребывающий в США, превращается в агента иностранной державы в момент, когда начинает действовать под контролем чиновника. При этом деятельность необязательно должна быть политической и за нее не должно быть предусмотрено никакой платы, а как осуществляется контроль – неясно.
Второй закон, в нарушении которого меня обвиняли, номер 18 U. S. Code § 371, или «Заговор с целью совершения преступления или обмана Соединенных Штатов Америки». Он предполагает, что два или более лица договариваются о некой деятельности, чтобы навредить государству. Моя деятельность, впрочем, никому не навредила, что в конце концов признала даже и прокуратура, а в моем деле так и остался только один-единственный заговорщик – я. Больше никому по моему делу обвинений не предъявили.
Так, положим, приехавший в отпуск в Штаты сотрудник какой-нибудь российской городской управы просит своего друга сходить в магазин за пивом. Друг – не гражданин США, но находится на территории Америки, где они с нашим чиновником, положим, на горе себе отмечают его день рождения. Вот он выполняет «поручение» госслужащего и покорно идет в ларек. Трах-тибидох – и приятель уже агент иностранной державы с потенциальными десятью годами тюрьмы плюс штраф, ограниченный только фантазией суда (в законе сумма не определяется). И сверху еще пять лет заключения за сговор и участие в операции по покупке спиртного к празднику, а также еще двести пятьдесят тысяч долларов штрафа, чтобы неповадно было.
Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. По сути, закон целенаправленно сформулирован так, чтобы под него подпадала деятельность практически любого иностранца, неугодного действующей американской власти. Еще это называется «избирательное правосудие». Во времена второй «Красной угрозы» так, собственно, и делали с теми, на кого не могли найти доказательств в шпионаже, читай – людям с коммунистическими взглядами, которые были, ясное дело, все до одного засланы Кремлем.
Даже печально знаменитая 58 статья УК СССР от 1 июля 1938 года, на основании которой велись сталинские репрессии, предполагала, хоть подчас и на бумаге, некое «вредительство» или урон государству, а для нарушения 951 статьи американского закона и вредительства не надо. Так сойдет. Был бы человек, как говорится, а статья – найдется.