Два амбала забивают надо мной хитрую крышку восьмигранного гроба. Я буду не совсем в темноте потому, что в центре этой стандартной модели есть дырка, куда может пролезть только рука. Говорят, я этом ящике можно жить еще долго, дрейфуя вслепую по бесконечному океану.
Я узнаю это с минуты на минуту. Подо мной открывается круглый шлюз, и я чувствую, что оказываюсь в полете. Я тут же слышу невыносимый рёв трёх винтов, в мой гроб вливается соленый морской воздух, а сумрак геликоптера сменяется кружком райского синего неба.
Они всегда опускаются низко, чтобы заключенный не погиб от удара о воду. Я пребываю в полете не больше двух секунд, но удар все равно получается сильным и на минуту у меня сбивается дыхание.
Меня качает на волнах в южных широтах нашей замечательной планеты. Звуки винтов становятся еле различимыми и скоро исчезают вовсе. Ближайших заключенных сбросят в десятках километрах от этого места. Если повезет с подводным течением, то в течении суток ко мне может прибить гроб приятеля по несчастью. Но я на это особо не рассчитываю.
Да, кстати, с того момента, когда большая супница с тремя винтами сбросила меня в океан, я стал свободным человеком. По закону нынешнего правительства меня больше не могут привлечь за старые преступления. Впрочем, свободным мне быть не долго. Кровожадная Куму-куму с тысячезубой пастью уже услышала, как мой гроб плюхнулся в голубые волны чистого, как слеза, океана. У хищных животных вроде Куму-куму очень быстро развиваются условные рефлексы. Рев винтов полицейских геликоптеров означает, что обед прибыл.
Куму-куму поднимется с прохладной двухкилометровой глубины, ориентируясь на точку моего плюха. Из темных глубин океана мой гроб похож на восьмиугольную звезду. Белый Иисус, помоги мне умереть быстро.
При желании пасть Куму-куму способна за раз проглотить бульдозер и экскаватор в придачу. Мой восьмигранный гроб для неё все равно, что леденец в форме таблетки. Однако Куму-куму не простая рыба. Отношение веса мозга к весу её тела намного превышает те же отношения других водных жителей. Куму-куму гурман. Она любит прочувствовать вкус обеда прежде, чем отправить его в длинную жуткую систему пищеварения.
Я высовываю руку в дырку для воздуха, чтобы потрогать морской ветер. Я завидую своей руке, которая мгновенно нагревается на открытом солнце. Если бы у моей руки были глаза, то я увидел бы всю прелесть бескрайнего океана. Океан отразился бы миллионом искр в моих зрачках. Он обнял бы меня и покорил своим величием. Я скорлупка в колыбели Богов. Я маленький живой кусочек плоти, забитый в деревянный ящик. Не проходит и трех минут после того, как звуки геликоптера полностью исчезают, и я чувствую под собой мощный толчок.
Это один из шести хватательных мускулистых языков Куму-куму. Каждый язык толщиной с морской канат. На конце языка острый роговой коготь длиной с человеческую ладонь. С первым же ударом Куму-куму пробивает днище моей плавающей тюрьмы. Коготь вонзается мне чуть правее копчика, и я с матерным криком пытаюсь отскочить к борту гроба. Голая спина ощущает, как внутрь начинает поступать вода. Вода смешивается с кровью. За считанные секунды кровь растворяется в морской воде и её уносит за много километров. Теперь уж лучше пусть меня сожрет Куму-куму потому, что через десять минут вокруг гроба будут кишеть сотни акул. Я не хочу быть съеденным акулами. Их пасти не такие большие, как у Куму-куму. Прежде, чем меня сожрать, они разорвут тело на несколько частей. Я не успеваю додумать эти образы, как гроб сотрясает от нового толчка.
Толстые доски днища пробиваются, как фанерные листы. Коготь Куму-куму входит в мой бок и сдирает с меня кусок мяса. Морская вода тут же обжигает рану глубокой болью. Белый Иисус, не оставь меня в страданиях.
Куму-куму попробовала моего мяса и весь её организм от этого сырого вкуса возбудился словно от дозы кокаина. Она больше не может терпеть и в этом моё спасение.
Я слышу её опьяненный от удовольствия рёв. Так человек-обжора мычит перед тем, как отправить ложку с десертом в рот. Куму-куму обвила продырявленный гроб всеми шестью языками и теперь тащит его в свою тысячезубую пасть. Я для неё конфета в деревянной обертке.
Я сжимаюсь в комок в позу эмбриона. Я обнимаю себя за колени. Я готов принять вечность. Доски вокруг меня трещат. Гроб резко кренится на бок. Синее небо мелькает в дырке для воздуха и в следующую секунду сменятся розовым нёбом Куму-куму. Из розовой пасти торчат зубы, похожие на толстые шипы. Гроб сминается под сокращенными мускулами языков. Я кричу как безумный, чтобы заглушить своим криком ужасный треск досок, которые впиваются в мою кожу сотней деревянных заноз. Затем я чувствую резкий провал вниз. Куму-куму проглотила меня, не разжевав, как следует. Вместе с разбитыми досками гроба я оказываюсь в длинном кроваво-темном пищеводе. Здесь почти не воздуха и ужасно воняет тухлым мясом.