Стыд перед запертым в темнице узником снова затопил девушку.
— Я… Я… — заикаясь, заговорила Мина и замолчала. Что могла она сказать? Я думала, ты сдох?
Он смотрел вопросительно, поблескивая янтарем желтых зрачков, и ждал ответа.
— С первым снегом! — не нашла ничего другого, что сказать, Мина и вытащила из кармана завернутую в бумагу булочку.
Она протянула руку вперед, но на полпути к волку в страхе замерла.
— «Что я творю? Сейчас он оторвет вместе с булкой и мою корявую конечность! — корила себя девушка. — Буду не только щербатая лицом, но еще и безрукая».
Она представила, как красавчик-стражник вышвыривает её за ворота и кричит ей вслед: «А нечего было совать их, куда не следует». А все жители замка, выстроившиеся на стенах, показывают в неё пальцами и смеются. Заманчивая перспектива, ничего не скажешь.
Но оборотень не бросался на ограждение, не рычал и не пугал. Он осторожно привстал на коленях и ме-е-едленно просунул руку сквозь прутья, ей навстречу. Это был экзамен на доверие.
За то время, что она работала тюремщицей, они привыкли друг к другу. Но разве доверяли?
Его рука зависла в воздухе. Чтобы опустить сверток в раскрытую ладонь оборотня, Мине нужно было сделать шаг вперед. Ей стало страшно, очень, очень страшно. Но он смотрел с вызовом и… В глазах зверя искрились смешинки? Пленник будто подтрунивал над девушкой.
— «Давай, трусливая человечка, покажи, как ты боишься меня», — говорил его взгляд.
— «Давай, глупая гусыня, — говорила себе Мина. — Не бойся. Просто отдай ему сверток. Почему вдруг сейчас тебя стала пугать возможная гибель? Ведь еще час назад ты добровольно хотела расстаться с жизнью».
Глаза в глаза. Её страх, его расслабленная веселость. Она шагнула. Он замер. И булочка с шорохом легла в лапу узника. Когда волк медленно потянул её к себе, Мина вздохнула с облегчением. Это был самый напряженный момент в её жизни! Так сильно её нервишки еще никогда не натягивали.
Оборотень обнюхал подарок, аккуратно развернул бумагу. Пышная сдоба была хитро закручена бантом, украшена несколькими крупными орехами и обильно посыпана сахарной пудрой. Он осторожно лизнул, сладко сощурился и от удовольствия заурчал.
— «Совсем на волка непохож», — подумала Мина.
Узник взял губами орешек и вкусно захрустел.
— «Скорее на кота… Да! На того облезлого, тощего котищу, который живет на конюшне».
Сейчас он действительно был больше похож на бездомного кота, ошивающегося на замковой помойке, чем на матерого зверя. Черный грязный колтун на голове, жуткая борода, почти сопревшая одежда. И взгляды он бросал на девушку не свирепые, а какие-то ласковые, даже покровительственные. Именно так смотрят кошки на своих владелиц, наполняющих их тарелки.
— «Молодец хозяюшка, сыпь не скупись!»
Еще не доев до конца угощение, оборотень пошарил в своей постели и вытащил оттуда неровный сухарь. Это был кусок каравая, принесенного когда-то Миной.
— «Добавки захотел», — решила девушка.
Урсул ласково посмотрел на Мину, и злости в горящих глазах совсем не было, только теплота и нотки жалости, точно в клетке заперт не он, а проклятая девушка. И совсем уж неожиданно улыбнулся, протянув свою заначку ей. На удивление, зубы у оборотня были ослепительно-белые, ровные и красивые. Но из-за более длинных, чем у человека, клыков, сулившая счастье улыбка больше походила на звериный оскал.
Что сделала Мина? Конечно, взяла угощение, так щедро предложенное. И под пристальным наблюдением стала грызть презентованный сухарь. Он попахивал соломой и плесенью. Есть его не хотелось, хотя Мина была ужасно голодной, но обижать оборотня девушка не решилась. Подарок сделали от чистого сердца, узник поделился с ней единственным, что у него оставалось — запасом на черный день.
И как прикажете теперь сравнивать зверя и человека? Люди гнали её от себя, а пожалел только черный волк. От теплых чувств, нахлынувших вдруг, глаза подозрительно закололо, а в носу захлюпало. Главное теперь, позорно не раскиснуть, думая об этом.
Они стояли по разным сторонам решетки, с интересом наблюдали друг за дружкой и ели. Урсул хрустел идеально поджаренной корочкой булки, Мина высушенным мякишем. На удивление, сухарик показался ей очень вкусным и, забыв о налете плесени, она грызла его теперь с удовольствием. Сухарь был большим, по мере того как пустой желудок наполнялся, голова начала усиленно работать, вспоминая про дела житейские. Мина вышла из камеры, не замечая, как с разочарованием проследил за ней оборотень. Доев последний кусочек, девушка запила его водой прямо из ведра. Она оказалась настолько холодной, что даже зубы заломило. Попав внутрь, охладила и так не особо разгоряченное тело. По коже побежали ледяные мурашки, заставив поежиться.