Урсул почувствовал как от ласки самочка расслабилась и наблюдая за его опушенной головой, кажется, начала снова засыпать. Движения его языка стали замедлятся и остановились, он неохотно прошелся по коже в последний раз и пропал. Мина, впавшая в какую-то сладкую дрему, ощутила грусть и сожаление. Урс словно почувствовал это и нежно прижался к чувствительному местечку на запястье губами и слегка прихватил мягкую кожу. Потом отпустил и снова прижал губы. Мину прошила жаркая дрожь.
— «Кажется, я окончательно согрелась». — Решила девушка.
А губы не останавливались и жадно играли с её рукой. Урсул исследовал всю ладошку, каждый пальчик, каждый бугорок. Ласкал, прикусывал, обжигал. Шеки девушки горели. Под ребрами поселилось теплое томление и почему-то грудь покалывало и тянуло. Стало совсем жарко. Хотелось сбросить с себя всю одежду и растянутся прямо на голом полу. Мина заворожено качнулась и больно стукнулась о решетку лбом.
— «Что происходит?» — Оглушил первая здравая мысль, и она резко отдернула руку.
Такого поворота Урсул не ожидал, и лапка выскользнула внезапно легко. Мина резко отскочила в сторону, чтобы он не смог опять её схватить. Сидя на расстоянии в полтора метра, они уставились друг, на друга, ожидая дальнейшей реакции. Злости не было. Оборотень был немного раздосадован прерванными ласками, а Мина ошарашена своим откликом. Он готов был подождать продолжения до завтра, она обдумывала, как предотвратить повторение. Оба смотрели через решетку хитро и задумчиво.
— Так ты умеешь говорить? — Сказала первое, что пришло в голову.
— Да. — Просто ответил узник. Голос у него был густой, низкий и тревожащий.
Не зная, что сказать и какой вопрос задать следующим, Мина стала растерянно оглядываться по сторонам. Он весело хмыкнул, довольный собой. ЕГО самочка отреагировала на ласки, ей понравилось, значит, все будет и будет хорошо.
— А почему раньше не сказал? — Нашлась, наконец, девушка, почувствовавшая себя в безопасности.
— Ты не спрашивала. — Он снова сыто хмыкнул.
Это раздражало! Вид у оборванца был такой, как будто она только что приняла его брачное предложение. Нет! Вид у него был такой, как будто он только что купил её себе на ночь, как уличную девку! (Она слышала это выражение на улицах и не совсем понимала его значение, но было в нем что-то унизительное и грязное.) Поэтому, обидевшись и не собираясь больше с ним разговаривать, Мина встала и пошла к своёй «кровати».
— Человек?
— Отстань…
Пренебрежение в её голосе взбесило оборотня. Он больше не собирался быть просто бездушным предметом в этой комнате.
— Человек, я хочу, чтобы ты…
— Не собираюсь выполнять не одной твоей просьбы. — Задиристо перебила его девушка.
— Я хочу, чтобы ты, — Она даже не обернулась, чтобы выслушать его просьбу. — Перенесла свое ложе к решетке.
— ??? — Вот теперь она уставилась на него пораженно, возмущенно.
— Нет! — Она чуть не задохнулась от такой наглости.
— Я требую!
Она фыркнула. Потом оскорбительно засмеялась, и даже не стала спрашивать его, зачем ему это понадобилось. Наверное, замерз бедняга.
— Нет!
— Я настаиваю. Иначе…
Мина повернулась к узнику и глядя сверху вниз, насмешливо и с вызовом спросила:
— И что ты мне сделаешь?
9 глава. Шантаж
Он пел. Вернее «пел», было не совсем подходящее слово для тех звуков, которые оборотень издавал своим голосовым аппаратом. Это было скорее «орал дурниной» или «рвал глотку». Он как-то ухитрялся коверкать свой, в общем-то, приятный, низкий голос и визгливо пищал, самозабвенно отдаваясь этому процессу. Сначала его рулады были не особо раздражающими, и Мина просто с головой закуталась в одеяло, не на минуту даже не раздумывая, подчинится его требованию. Но потом он вошел во вкус, и горлопанил уже во всю глотку, прикрыв от удовольствия глаза и временами громко подвывая себе, как настоящий волк.
Звуки были отвратительными и с каждым разом все сильнее резали слух. Девушке хотелось вскочить и бежать от них куда угодно, хоть даже на мороз. Потом и этого ему показалось мало. Оборотень как-то дотянулся до разбросанных по полу дров и утащил одно полено. Урсул словно барабанной палочкой стал отбивать им такт о решетку.
Мина ворочалась на своем соломенном тюфячке и тщетно пыталась приглушить ужасный шум, отдававшийся эхом под потолком. Но все усилия были тщетными вибрация от ударов, кажется, резонировала о камни пола и сотрясала все её тело.
— «Ненавижу!» — Сжимая зубы, думала Мина. И как она могла сочувствовать этому чудовищу? Да он просто невыносим! Хам, животное, злобный тролль!