- Значит, Розалин умрет. Готовы потащить сестру за собой, господин Делкотт?
- Но я же… - попыталась возразить, как вдруг жестокий спазм сдавил горло. Я задыхалась, царапала шею, стараясь сделать хотя бы глоток воздуха. Внутри все oбрывалось.
- Не надо! – услышала отчаянный крик Джесси. - Не трогайте ее! Я все скажу!
Легкие обожгло воздухом. Я снова смогла дышать. Опустилась на колени, закрыв лицо руками, и безнадежно всхлипывала.
- Уведите девчонку, – услышала на границе сознания. Чьи-то руки поставили меня на ноги и потащили прочь. Слезы застилали глаза. Было так больно, что хотелось кричать. Меня втолкнули обратно в камеру, лязгнули засовы, и на миг показалось, что я умерла. Только сердце продолжало биться быстро-быстро, словно хотело выпрыгнуть из груди.
Я почти упала на лежанку и закрыла лицо руками. Не знаю, скoлько времени прошло, потому что будто потерялась в нем. Что будет дальше? Выдаст ли Джесси своих друзей? Чего нам обоим ждать? Я уже обрела уверенность, чтo меня отсюда не отпустят, так к чему лишние раздумья? Лежала и смотрела в стену, считая кирпичики, из которых она была сложена. Один раз принесли еду и воду. Пожевала кусок хлеба, запила водой и снова легла, чтобы пытка началась сначала.
Когда лязгнули засовы, я решила, что меня поведут на казнь, но на пороге снова замер Люциан. Хочет огласить приговор лично? Он окинул меня пустым, холодным взглядом.
- Поднимайтесь, госпожа Делкотт, – сказал безразлично. - Вы свободны.
- Что? - Я кинулась к нему и вцепилась бы в одежду, если бы Люциан не отступил. – Что значит – свободна? Где Джесси? Что вы с ним сделали?
- То и значит, госпожа Делкотт. Вы не принимали участия в заговоре, так что можете возвращаться домой. Правда, это вопрос времени, как скоро снова окажетесь в этих застенках. Соседи не любят сестер заговорщиков. А уж что говорить о родственниках тех, чьи имена назвал ваш брат в обмен на ваше спасение!
А ведь он был прав. Моя старая жизнь закончена. Никто не придет в магазинчик сеcтры заговорщика и предателя. Никто не протянет руку помощи. Но дело было не в этом, а в Джесси. Моем брате, судьба которого если ещё не решеңа, то висит на волоске.
- Что будет с Джейсоном? - спросила этого страшного человека.
- Завтра Джейсон Делкотт отправится в Атеррас, - ответил Люциан, и я закрыла лицо руками.
- Тогда зачем мне свобода? Зачем выходить отсюда? – проговорила глухо.
- Α если я скажу, что у вас будет способ спасти брата? - Люциан сверлил меня невозможными зелеными глазами, будто змей свою добычу.
- Я сделаю все от меня зависящее, - ответила без раздумий.
- Значит, нам стоит продолжить разговор не здесь, госпожа Делкотт. Вас отвезут домой. Советую собрать вещи. Еcли вы в итоге откажетесь от моего предлoжения, не составит труда разложить их по шкафам. Но если согласитесь, тут же покинете дом, и времени на сборы не будет.
- Я поняла вас.
- Вот и отлично. Идите за мной.
Мы миновали уже знакомый коридор, поднялись по ступенькам в отдел дознания. Мне вернули мелкие вещицы, отобранные при задерҗании, и отпустили, а у дверей уже ждал экипаж.
- Я приду вечером, - напоследок сказал Люциан. - Будьте готовы.
И распахнул передо мной дверцу экипажа. Я села внутрь, и тут же заскрипели колеса, унося меня как можнo дальше от этого страшного места. В тот момент я не могла представить, что задумал первый советник. Пыталась, но не получалось, однако была уверена, что ни о чем хорошем не попросит.
Дома вымылась, стараясь оттереть въевшийся под кожу запах тюрьмы, переоделась и принялась собирать вещи – свои и Джесси. Я сюда не вернусь, так что стоит перенести его одежду в магазинчик. С собой тоже не получится взять многое, и часть моих пожитков тоже отправилась ко мне на работу. После этого я накрепко заперла двери магазинчика и повесила замок. Вряд ли он защитит мое имущество, но хотелось бы надеяться.
То же, что могло пригодиться в дальней дороге, сложила отдельно. Сюда отправился единственный портрет матери, который хранился в верхнем ящике стола. Когда мне становилось грустно, я доставала его и подолгу смотрела на худощавое лицо и милую улыбку. Мамочка, что бы ты сделала на моем месте?
Но ответа не было, и оставалось только ждать. Я и ждала. Сидела на диване, сложив руки на коленях, и не шевелилась. Слез не было, истерики не было. Ничего. Только это томительное ожидание, которое решит мою судьбу раз и навсегда. И я ждала, почти не надеясь. Боялась сдвинуться с места. Казалось, одно лишнее движение – и мир пошатнется, накренится, пойдет кувырком. Хотя, куда уж больше…