хмыкнул Дорфин. И понимаю, что в обмен на дозу ты сделаешь все, что я попрошу. Так? Так,
кивнула я, ощущая сухость во рту. Хорошо поработала! довольно улыбаясь, выдохнул мужчина
несколько секунд спустя. Ладно, куколка, получишь свое счастье. Сделав несколько шагов, Дорфин
оказался в противоположном конце камеры. Отточенным движением он подковырнул ногтем
неприметную трещину, и фрагмент стены отъехал вверх, продемонстрировав небольшой тайник.
Будешь нюхать порошок, или сразу в вену? с ухмылкой поинтересовался он. В вену, не
раздумывая, сообщила я. А после, поколебавшись для правдоподобности, пробормотала: Только
можешь мне приготовить? Я сама не умею. Заметано. Сев за свой стол, мужчина принялся
готовить звездный взрыв для укола в вену. Естественно, я была далеко не первой, для кого он
мешал эту дрянь. Потому каждое его движение, несмотря на внешнюю видимость
расхлябанности, было четким, заточенным за долгие годы в наркобизнесе. Готово, куколка,
сообщил Дорфин. Уколоться сама, думаю, сможешь? Да, кивнула я, беря приготовленный для
меня шприц. Вот и молодец. И в этот момент мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы
удержаться от действий. Но нет, еще несколько секунд, иначе это вызовет у него подозрение, и
тогда все пропало. Подождав, пока мужчина полностью расслабится. В то время как правой рукой
я незаметно взяла шприц с наркотиком, прицелилась, и ловко вогнала его в бедренную вену,
быстро впрыснув содержимое в кровь! Что за!.. выдохнул Дорфин, моментально открыв глаза как
раз тогда, когда последняя капля жидкости проникла через иголку в его тело. Выдернув шприц, я
отбросила его в сторону и отскочила, однако мужчина все равно успел ударить меня кулаком по
лицу. Вскочив на ноги, он двинулся на меня, вот только его шаг уже был неровным: введенный
напрямую в кровь, звездный взрыв действовал практически мгновенно. Ах ты тварь прошипел
заключенный, падая с ног на холодный пол. Итак, первый раунд за мной? Потерев пульсирующую
от боли щеку, я подошла поближе к Дорфину, уже ловящему нежданный кайф, и присела на
корточки. Незадолго до того, как сесть, ты разговаривал с одним парнем, начала я, с
удовольствием отмечая, что он все еще соображает. К счастью, звездный взрыв был
стимулятором, дарящим ощущение вольного полета и безграничного счастья. Но при этом не
отшибал память и не вводил в состояние транса, когда принявший наркотик способен был лишь
пялиться в потолок и улыбаться, словно дебил. Более того, обычно он даже помогал лишний раз
вспомнить то, что подзабылось. А отсутствие внутреннего тормоза при этом развязывало язык, и
делился воспоминаниями принявший дозу вполне охотно. Каким парнем? промямлил Дорфин,
очевидно ныряя в розовых облаках вместе с обнаженными красотками. Высокий, черноволосый, с
дьявольской бородкой и небольшими усами. На левой руке небольшой след от ожога. Одет был в
темно-синий комбинезон гонщика. А-а-а-а. Да, было дело, медленно закивал мужчина, развеивая
мои страхи о том, что маскировку, под которой с ним встречался Арон, он, все же, забыл. И что? Я
хочу, чтобы ты рассказал мне все то же, что тогда рассказывал ему, требовательно проговорила я.
Без базара, куколка, хохотнул Дорфин. И что же он у тебя спрашивал? Тот парень копал под
хозяина тюрьмы, промямлил заключенный. Какой тюрьмы? слегка опешила я. Ну, этой, буркнул
мужчина. Секундочку получается, в поисках держателей наркоимперии звездного взрыва, Арон
интересовался «Звездным крестом»? Той самой тюрьмой, куда угодил этот его «информатор»? И
куда вскоре, следом за «информатором», занесло меня? Так что ты рассказал ему о хозяевах этой
тюрьмы? сосредоточенно проговорила я, стараясь справиться с кашей в своей голове. То, что не
знаю, как их звать, покачал головой заключенный. Сказал, что тюрьма эта на самом деле частная.
Каждый год она получает от совета галактики определенную сумму за содержание каждого
заключенного, который в нее поступает. Но все это, конечно же, офигенно секретно, ну ты поняла.
А что ты ему еще рассказал? проговорила я. О том, что из этого всего получает совет галактики.
Что-то кроме возможности упрятать сюда конченых отморозков? Конечно, закивал Дорфин. Иначе
бы они не стали работать с частным лицом. Так что из этого имеет совет? Здесь, в тюрьме, на
местных постоянно ставят какие-то эксперименты. А потом промывают мозги. Чтоб никто из
переживших ничего никому не рассказал. Со стороны это напоминает иногда частичную потерю