Джуди Хант был знаменит тем, что почти все его обвинительные заключения — а за многие годы практики у него их набралось больше трех сотен — были поддержаны в судах, обвиняемые получали по полной программе. И вдруг из штаб-квартиры ФБР пришла шифровка, состоящая только из двух слов: «Медвежья охота». Это был смертный приговор Игнатову (русские клиенты в секретном шифре ФБР проходили как «медведи»). Непонятно только, кому понадобилось убрать русского прямо в тюрьме? Ведь участие в деле прокурора Джуди Ханта служило гарантией того, что Игнатову дадут не меньше полусотни лет. Выходит, в Вашингтоне разыгрывалась какая-то очень сложная многоходовая партия и ставкой в ней была жизнь таинственного русского бизнесмена. Во всяком случае, ясно одно: его приятель Майкл играл явно не на стороне тех, кто хотел убрать Игнатова.
Итак, что же теперь делать? Надо каким-то образом дать отбой Стиву и отменить казнь русского. Фрэнки уже потянулся было к телефону, как раздалась трель переговорника. Он нажал клавишу:
— Да, Мэри?
— Вас спрашивает Майкл из Вашингтона. Будете говорить?
О боже! Она еще спрашивает! Конечно буду! Только этого разговора и жду. Взяв себя в руки, Фрэнки наигранно спокойно ответил секретарше:
— Соедините.
Это было спасение. Майкл должен помочь! Фрэнки схватил телефонную трубку.
— Хелло, Майкл! Как погода в Вашингтоне?
— Здравствуй, Фрэнки! — голос Майкла был строг. — Скажи мне лучше: как там обстоят дела с твоим подопечным? С ним все в порядке?
Фрэнки не понял вопроса. Теперь он уже вообще ничего не понимал. О чем спрашивает Майкл? «В порядке» — в смысле, жив или убит? Но отвечать надо было одновременно четко и туманно, так как Фрэнки не знал наверняка, не прослушивается ли его линия.
— Насколько я знаю, он пока в добром здравии, — ответил Фрэнки и порадовался за свою сообразительность. — Майкл, ты можешь перезвонить мне по известному тебе телефону минут через десять? Это срочно.
— Xopoшо! — коротко бросил Майкл. Фрэнки Галлахер вышел в приемную и, стараясь говорить спокойным безразличным тоном, сообщил секретарше: — Мэри, я выйду на угол куплю сигарет. Если кто будет звонить, скажи, что я вернусь через полчаса.
Он спустился на лифте в вестибюль и вышел на улицу. Холодный ветер с залива резко дохнул ему в лицо. Конец декабря в Сан-Франциско в этом году был необычайно суровым. Холода обещали продержаться до Нового года. Фрэнки поежился и поднял воротник пальто. Быстрым шагом он дошел до телефонных будок на углу и вошел во вторую справа. Это был его «связной» телефон-автомат, куда ему звонили секретные агенты, платные осведомители и — Майкл. Он постоял несколько минут, напряженно оглядывая никелированные бока телефона. В начищенном до блеска металле отражалось его лицо. Наконец раздалась переливчатая трель звонка. Чуть дрожащей рукой он снял трубку.
Это был Майкл.
— Ну что там у тебя стряслось? Гостя встретил? — Голос теперь звучал насмешливо.
— Да, — ответил Фрэнки и похолодел: Майкл все знает! — Ты в курсе, значит? Но каким образом?.. Хотя это уже неважно. Что же мне теперь делать? Как отыграть все назад?
— В настоящее время от тебя требуется только одно — отменить приказ. Ты понял меня? Остальное — моя забота.
— Но как я смогу… — начал Фрэнки.
— Езжай туда немедленно! — резко оборвал его суровый голос из Вашингтона. — Как хочешь, а этот парень должен быть цел и невредим. Завтра он выйдет оттуда и в сопровождении наших людей будет отправлен в аэропорт к ближайшему рейсу на Москву. Нужно, чтобы Ховански или ты, а лучше оба, от имени правительства Соединенных Штатов принесли ему свои извинения. На него ничего нет. Его арест был ошибкой. Ясно? Все.
У Фрэнки от волнения закружилась голова. Он облизал пересохшие губы языком и пробормотал срывающимся голосом:
— Но ведь он оформлен по всем правилам. Есть протокол задержания. Рапорты полицейских. Свидетельские показания. Прокурор Джуди Хант развернул бурную деятельность — он кричит, что напал на доказательства каких-то совместных тайных дел калифорнийской мафии с этим Игна… парнем. Он ведь так просто от этого не отвяжется! И журналисты не отстанут. Это же свора голодных и жадных до жареных фактов псов.
В трубке на мгновение повисла тишина.
— Я попробую поговорить с некоторыми людьми в Вашингтоне. Кое-кто мне обязан. Так что с этой стороны я организую поддержку, а ты попробуй подобрать ключик к окружному прокурору, я слышал, у тебя с ним приятельские отношения…
— Все это так, но…
— Вот и отлично! — радостно воскликнул Майкл. — Делай, что я тебе сказал. И поторапливайся — время не терпит!
Фрэнки не хотел задавать Майклу ключевого вопроса. Но не смог удержаться.
— Скажи, Майкл. Очень тебя прошу — ответь, для меня это очень важно. Этот старик… Ну, с которым я сегодня встречался… Он… Ему про меня действительно что-то известно?
— Да. Все.
— А кто он? Твой… друг?
— Он не просто мой друг, Фрэнки. Он мой добрый старый друг, — выделяя каждое слово, заговорил Майкл. — И что самое главное — человек порядочный. Ему можно доверять. Я выразился ясно?
— То есть ты хочешь сказать, — заторопился Фрэнки и почувствовал, как его лоб покрылся крупными каплями пота, — что если он… обещает, то его обещанию можно верить?
На другом конце провода раздался иронический смешок.
— Можно, Фрэнки. А тебе советую впредь всегда вначале думать, а потом уже… расстегивать ширинку. Понял?
Фрэнки Галлахер на ватных ногах вышел из телефонной будки и медленно побрел по заснеженной улице. Он едва не забыл купить в газетном киоске пачку сигарет «Кул-ментол».
Глава 13 Убойный материал
Уже через час Фрэнки листал подробный доклад о происшествии в исправительном центре. Из докладной следовало, что русский хорошо тренирован, умеет мыслить хладнокровно и даже из самой неблагоприятной ситуации способен извлекать какие-то преимущества. А как профессионально он разделался с тремя отпетыми уголовниками! Так мог действовать только специально обученный человек.
Фрэнки сделалось жарко, и он мазнул рукавом рубашки по потному лбу. Агенты российских спецслужб ему стали мерещиться даже в исправительном центре. Не иначе как издержки профессии. Определенно нужно обратиться к психиатру.
Подумав, Фрэнки набрал телефон Гарри Скотта — одного из ведущих репортеров вечерних новостей. Их связывала дружба, начало которой было положено в далекой Москве, где они вместе охраняли здание посольства. Гарри был неисправимый волокита и сердцеед и все свое время проводил в окружении многочисленных подруг, бездумно тратя на них все свое жалованье. Гарри запомнился веселым и беспечным парнем, который, казалось, был создан для того, чтобы перепортить лучшую половину человечества и с цветков удовольствий кружками лакать густой и сладкий нектар.
Со времени их первой встречи он изменился только внешне — растолстел, полысел, длинный с горбинкой нос теперь украшали квадратные в золотой оправе очки, а на шикарных пестрых галстуках теперь он стал носить платиновые заколки. Но в сущности он оставался все тем же неуемным Гарри, который по вечерам в кабинете тискал и ласкал смазливых переводчиц, и уборщицы частенько в урне для корзин находили свидетельства его неуемной похоти.
Имея троих детей, он смело ухаживал за молоденькими журналистками, зная, что даже самая могучая твердыня не сумеет устоять перед его невероятным темпераментом и огромным обаянием. И действительно, редко какая женщина отклоняла его предложение послушать наедине в одной из многочисленных комнат телестудии уроки об искусстве репортажа.
Несколько раз Фрэнки предоставлял Гарри материалы об итальянской и китайской мафии. Подобный шаг всегда был согласован с высшими инстанциями и требовался в первую очередь в интересах дела, чтобы повлиять на общественное мнение. Сейчас он решил действовать в одиночку.