Я бы её убил ещё и ещё, если бы этого было мало.
Я был похож на неё. Мне было безумно себя жаль. Даже мои попытки гарантированного суицида не могли меня вылечить от жалости.
После неё я стал более умерен в этом:-) Благодаря Тиане я понял, наконец, ЧТО я хотел убить в себе, — вот эту вот жалость, блятть! Но для этого оказалось необязательным убивать всего себя, хе-хе! Я хохотал ей в лицо, когда она заявилась через пару месяцев. Чтобы возобновить «отношения»:-). В лучшем своём тёмно-синем бархатном платье, с полагавшимися к нему несколькими годами экономии её родителей-пенсионеров. В виде мелкого золота в ушах и на пальце. Она, как всегда, начала с чего? С того, что не может без меня жить и покончит с собой. Если я не дам пососать мой хуй.
Я начал ржать, как подорванный. И тут, наконец, до неё дошло! НАКОНЕЦ она оскорбилась настолько, чтобы понять — я действительно не люблю её!
Ха-ха-ха! Она, наконец, допустила, что её могут не любить. ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ?!! А до этого что-то в ней было непоколебимо уверено в обратном. И она, очевидно, представляла себе, что позволяет мне любить её. И чтобы приободрить меня, попытается в очередной раз покончить собой.
Хохо-хохохох! Она была регулярной пациенткой психушки. С залётами по полгода, а то и по году. Бесконечные академические отпуски однажды выпустили её. Было очередное возвращение этой звезды факультета. Беспесды, — по общему мнению профессоров, она была одной из самых талантливых студенок чуть ли не за всё время существования университета. Правда, я не имел ни малейшего понятия о том, кто она такая. Был первый в моей жизни период недолгого покоя. Мне не верилось, что я могу так себя чувствовать — неосвежёванным.
Было почти уютно. Я, как зайчик:-), лежал на своей койке и читал. Вечер был на редкость тихий для нашей общаги. Я читал. И параллельно, независимо от книги, начал ощущать, что может быть как-нить всё наладится… золотой теплый свет стал просачиваться откуда-то издалека.
Раздался стук в дверь.
— да! — крикнул я, не вставая.
Дверь приоткрылась.
— Можно войти?
И она вошла.
С запахом беды. С запахом этих её змеиных духов. И сразу — ко мне. Лежащему. Как-то так нависла над, что разговор пришлось начать лёжа. Не совсем ловко было вставать.
Яйца перекатывались под трико.
Она именно туда и уставилась своими очками.
Но я встал. Непрерывно «выкая», она понесла изощрённую филологическую хуйню. Типа: она узнала, что тема моего курсовика очень созвучна теме её диплома. Она часто сглатывала с тихим причмокивающим звуком. Как если б у неё пересыхало во рту. Или очень хотелось есть. Она специализировалась на… угадайте с трёх раз!
Правильно! на Достоевском.
Я же до момента встречи с Тианой изучал проблемы бессознательного в творчестве Достоевского.
Хи-хи! А именно — проблемы двойничества. После знакомства с Тианой я навсегда разлюбил Достоевского и все бессознательные проблемы. В её речи была пепельная мгла. Больной сумрак больниц. Край жизни. Навсегда. Меня передёргивало — я сам был не так давно оттуда.
И не хотел обратно.
Ни-за-что!!
Я разговаривал с ней издалека — из-за забора. Но пришли мои однокомнатники, к тому же нам обоим хотелось курить.
Мы вышли в коридор. К окну в торце.
Курили.
Дистанция сократилась — до вытянутой руки. Её мертвые голодные глаза теперь не отрывались от моего лица.
— Я так давно-оуу ни с кем не целовалась! — вдруг сказала она. С полустоном. Причмокнув. Я смотрел на её лицо. На её серую больную кожу, в крупных порах, замазанных крем-пудрой. И мне хотелось ударить её в грудь. Вместо этого я сказал, что мне тоже типа несладко — человека, которого я люблю, я не смогу поцеловать ни при каких обстоятельствах. Я не знал точно, кого имею ввиду: таких человеков для меня в ту пору было минимум двое. Но это было правдой. Ох, какой это было правдой! Она придвинулась ещё ближе и стала уговаривать поехать с ней.
Она говорила громко. Я был уверен, что ребята из соседней комнаты всё слышат. В полуметре от их дверей мы зависали уже битый час. Последние полчаса они заинтересованно шастали туда-сюда. Мне было стыдно. Глубокая волна раздражения нарастала внизу меня… Мне было стыдно, что меня снимает такая отвратительная женщина. Я хотел быстрее с этим покончить. Не хотел свидетелей.
Я поехал с ней.
…………………………………………………………………………………………………………………………………..
Мы приехали в однокомнатную квартиру. Там жили её младшая сестра с мужем и ребёнком.