— Я люблю его, хоть он и неряха, — говорит сестра.
Наблюдатель мысленно видит плохо подобранную мягкую мебель Колина, старый черно-белый телевизор, самодельные книжные полки и кучу дешевых гравюр, на которых деревянные парусники восемнадцатого века борются со штормами в море.
— Колин любил корабли, но плавать ему довелось только на стейтен-айлендском пароме, — замечает женщина. Наблюдатель представляет, как Воорт осматривается по сторонам.
— Много книг о пиратах, — раздается голос Воорта, сопровождаемый приглушенными стуками.
«Наверное, снимает книги. Что ж, козел, там ничего нет».
— Ему нравились пираты, — говорит сестра. — Вы знаете, что капитан Кидд действительно спрятал клад на Лонг-Айленде? Мне Колин рассказывал. Когда мы были детьми, он бродил по пляжу Джонс-бич и искал золотые дублоны. Вот дурачок. Вокруг десять тысяч купальщиков, а Колин верил, что если хорошенько приглядится, то разглядит что-то блестящее.
«Слезай с этой темы».
Коп говорит:
— Можно спросить? Если он неряха, кто убирается в квартире?
Бродяга резко выпрямляется.
— А что? — спрашивает сестра.
— Ну, здесь везде пыль: на телевизоре, на полках, на полу. Но вот тут книжные полки протерты?
— Наверное, он сам вытер, — говорит сестра.
У наблюдателя пропадает аппетит.
— Наверное. — Судя по тону копа, у него, вероятно, возникла другая, более правдоподобная версия.
Шаги удаляются, и наблюдатель решает, что Воорт сейчас в ванной. Слышен скрип открывающегося шкафчика и звяканье: коп перебирает аптечку покойного таксиста: зовиракс, противогрибковый крем, пена для бритья «Барбасол», парацетамол. Потом шаги переходят в спальню, и в наушнике снова появляется звук. Кажется, будто Воорт рычит как целая бронетанковая дивизия.
— Ребекка, вы разрешите мне заглянуть в комод и письменный стол Колина?
— Если хотите. Только зачем?
— Может быть, я получу представление о том, куда ваш брат ходил, с кем разговаривал. Может, он вел ежедневник или делал какие-то заметки.
«Ничего такого, гадина. Я проверял».
— Колина все любили.
Судя по звукам, коп роется в комоде.
«В этой комнате ничего для тебя нет», — думает наблюдатель, но теперь он слегка взмок.
— А что такого особенного в этих ботинках? — удивляется женщина.
«Ой-ой».
— У кого-нибудь еще есть ключи от этой квартиры? — спрашивает коп.
— По-моему, нет, детектив.
— Сюда в последнее время приходили какие-нибудь рабочие? Электрик? Водопроводчик?
«Черт-черт-черт-черт…»
— В июле морили тараканов.
Наблюдатель вскакивает, когда снова слышит голос женщины:
— А с кроватью что?
«Что ты такое делаешь с этой гребаной кроватью?»
— Ну, Ребекка, видите, как простыня подоткнута между матрацем и пружинами вот здесь в углу?
— Колин никогда не заправлял постель.
— Верно. Возможно, это пустяки, но смотрите, что получается, если простыню вытащить. Она висит свободно, видите? А если матрац приподнять, то угол простыни оказывается под ним. И если потом матрац опустить, простыня так там и останется.
— И что? — не понимает женщина.
Этот коп слишком умен. И похоже, все выходит из-под контроля, потому что перед домом останавливается фургон химчистки. Наблюдатель взволнованно смотрит на пластиковый пакет на плече курьера — внутри, судя по форме, спортивная куртка. Через наушник он слышит, как звонит дверной звонок.
«Закон Мерфи в действии?»
Женщина забирает у курьера куртку.
И разумеется, белобрысый коп спрашивает (тут даже полный идиот спросил бы):
— Это одежда Колина?
И разумеется, мисс Сотрудничество отвечает:
— Нет, я не против, чтобы вы проверили карманы. — И дальше: — Эй, да здесь внутри листок бумаги! Список!
Наблюдатель вытаскивает сотовый телефон. Пальцы дрожат.
— Ханна. Мэри Энн, — читает Воорт. — Это подружки Колина?
— Это не женщины. Это затонувшие корабли.
Наблюдатель набирает на мобильнике номер Леона Бока.
— Ох, — вздыхает женщина, — Колин искал свой дурацкий клад.
— Клад? — повторяет коп.
— Бок, — отзывается голос с неуловимым акцентом.
— Вы-то знаете. «Гусар», — говорит копу сестра.
— Нет, не знаю, — отвечает коп.
— Перезвоню позже. Я должен слушать, — шипит разъяренный наблюдатель.
— О, Колин столько болтал об этом корабле, что мне казалось, о нем знают все, — раздается в наушнике голос Ребекки Минс. — «Гусар», британский корабль, который затонул в Нью-Йорке двести лет назад. По словам Колина, на нем везли драгоценные камни или серебро. Я перестала обращать внимание на эту чепуху лет двадцать назад. Колин помешан на кладах. Капитан Кидд. Капитан Блэк… Пожалуйста, детектив, поймите. Мой брат мог смотреть «Остров сокровищ» двадцать раз подряд, и ему не надоедало. Он любил морские истории, любил читать о пиратах. Таксист, живущий в мире фантазий. Я любила его, но это был большой ребенок.
— Все равно, расскажите мне еще о «Гусаре», — просит Воорт.
В наушнике слышно, как сестра вздыхает.
— Зачем? Это все полная чушь, — говорит женщина. — Клад в Нью-Йорке? Я говорила ему: «Ну хватит уже. Ну подумай, если клад и был, его ведь нашли бы еще сто лет назад!» Колин все время ездит на Манхэттен, в ту специальную библиотеку. Или останавливает дождливой ночью машину и высматривает места, где, как ему кажется, «Гусар» затонул. О Боже! Вот что произошло. Уверена, он подошел слишком близко к краю и свалился. Или там его ограбили. В Хантс-Пойнт или в Астории.
Наблюдатель стонет.
Женщина говорит Воорту:
— Пару раз Колин даже пытался собрать деньги, чтобы найти корабль. Писал Дональду Трампу, Теду Тернеру. Разумеется, они так и не ответили. Он писал настоящим охотникам за кладами, вроде Мела Фишера из Ки-Уэст, — предлагал свои услуги. Но Колин даже плавать не умел. Такими вещами занимаются настоящие ныряльщики, а не таксисты. Поэтому для Колина это стало навязчивой идеей. Решил, что если не найдет этот корабль, то вообще ничего никогда не найдет. Ему пришлось бы признать, что он — просто толстяк, так и не закончивший школу. Я его люблю, но таким он и был.
— А где эта специальная библиотека на Манхэттене? — спрашивает Воорт.
Женщина начинает говорить быстрее, словно спорит с братом или пытается отгородиться от настоящего, погрузившись в прошлое.
— Я всегда говорила: «Колин, пролив Ист-Ривер узкий. Вряд ли корабль шел к океану. Каждый день через Адские Врата проходят корабли с гидролокаторами. Буксиры. Яхты. За несколько веков течение уже вынесло бы все ценное на берег. Полиция постоянно посылает ныряльщиков». Я уговаривала его пойти в вечернюю школу, юридическую школу, любую школу. Но Колин говорил: «Нет, „Гусар“ там. Я соберу деньги. Найду его. Мы разбогатеем. Увидишь».
— Похоже, он очень увлекся, — замечает Воорт.
«Как и ты», — думает наблюдатель, уже совершенно мокрый от пота.
Голос женщины становится тише, слышны всхлипывания. Она громко плачет. До нее наконец дошло. Когда наблюдатель вновь набирает номер Бока, она говорит Воорту:
— Таксист и шляпница. Что за парочка. Родители гордились бы нами.
— Мне нравятся ваши шляпы, — лжет коп.
Телефон Бока начинает звонить.
— Соломенные шляпы, — говорит женщина с досадой. — Мы с Колином остановились в развитии лет в двенадцать. Он смотрел «Остров сокровищ» и не мог выбросить из головы сундук с золотом. А я? Бог знает, откуда взялась идея с этими шляпами. Я не могу перестать их делать. Продаю через оптовика в Чайнатауне.
— Снова ты, — раздается голос Бока.
— У моего деда была такая шляпа, — говорит Воорт.
— Он знает, что кто-то обыскал квартиру, — шепчет наблюдатель, боясь Бока, а не копа.
— Мистер Воорт, люди покупают мои шляпы на Четвертое июля. Их надевают в канун Нового года. Потом, после полуночи, я вижу их на улицах. Люди ломают их после того, как используют. Они смешны. Дурацкие шляпы.