Воорт вздыхает:
— Даже если компания «левая», юрист может этого и не знать. Возможно, он просто подписывает бумаги.
— Ты вверх или на дно, Воорт? — В смысле: намерен он начать расследование с расспросов людей, ищущих корабль, если они еще там, или с юриста.
— И то и другое. Кстати говоря, как твой телохранитель?
— Очень красивый. Капитан Мартинес в соседней комнате.
— Я ревную.
— Закругляйся побыстрее, и я вернусь.
Закончив разговор, Воорт замечает Микки, выходящего из такси возле стоянки, недалеко от Уэст-Сайдского шоссе. Он уже передал разрешение Эвы «подателю этой записки» взять для дела любые две машины из конфиската. Себе Воорт выбирает темно-синюю «вольво» с кожаными сиденьями, аудиосистемой «Куадросоник» и тонированными стеклами.
— Если тебя будут таранить, там есть даже боковые подушки безопасности, — говорит Микки, вручая завернутые в оберточную бумагу документы. — Вот твои «Пэ и пэ». Я возьму этот дрянной «шеви». Соответствует моему новому жизненному статусу.
Пока Микки привинчивает на «вольво» и «шеви» новые номера, Воорт проверяет документы. Ночью Эва сфотографировала его на цифровой фотоаппарат, поэтому новое удостоверение личности на имя «детектива Фрэнка Хеффнера», новое водительское удостоверение и паспорт уже с заламинированными фотографиями. Кроме того, в наборе есть лицензия детектива, карточка Полицейского управления Нью-Йорка, карточка социального страхования, медицинская страховка, кредитка «Мастеркард» и два набора ключей от квартиры в Уайтстоуне, недалеко от моста Трогс-Нек.
— Восемь лет в полиции, а, Фрэнк? Ты не кажешься знакомым, — ухмыляется Микки.
Воорт отходит в сторону и набирает номер на сотовом телефоне. И через минуту слышит:
— Полиция Порта. Сержант Рэбб.
Воорт называет номер значка Фрэнка Хеффнера, и его соединяют с офицером связи Береговой охраны. Он делает спешный запрос в отношении названий всех лодок на реке, которые сегодня ищут «Гусара». После 11 сентября во время сессий Генеральной Ассамблеи ООН все лодки, работающие поблизости от комплекса, полагается регистрировать. В противном случае их окружают или берут на абордаж.
— Если вы подождете у телефона, детектив, я, пожалуй, позвоню капитану Джаксу, — говорит собеседник и четыре минуты спустя отвечает: — Лодка называется «Скиталец». Значит, кто-то все еще ищет эти обломки, а?
— Спасибо.
Следующий звонок — кузену Грегу на буксир. Воорт не уверен, какой прием его ждет после вчерашних споров в церкви.
— Дружище, я в курсе, что произошло, — говорит Грег. — Ты просто-таки расколол семью. Половина Воортов готова поддержать тебя. Половина — убить. Мы будем по очереди следить за ребятишками и домами. Вим звонил час назад. Сегодня вечером он посидит у причала вместе с Брамом и парой дробовиков.
— Мне нужна помощь, но я пойму, если ты откажешься.
— Так это я и пытаюсь тебе объяснить. Масса народу за тебя. Черт, ведь это я рассказал тебе о Макгриви. И я не собираюсь отступать.
Воорт справляется с приливом чувств.
— Ты должен делать точно то, что я скажу, Грег. Не ходи сам.
— В отличие от тебя, а? Это можно только тебе.
— Знаешь хорошего специалиста по подъему затонувших судов?
— Чип Ливант — лучший. Это мой приятель, и с Макгриви тоже работал. Он из Гринвича.
— Я заплачу по двойному тарифу.
— Сомневаюсь, что он возьмет плату за такое.
— Я хочу выйти на реку с ним — или с кем еще скажешь. Сегодня. Обязательно сегодня. Мне надо узнать, ныряет ли сейчас кто-нибудь возле Адских Врат, разыскивая остатки кораблекрушения. Он поймет, что искать, верно? Гидролокатор? Радар? Что там используют ныряльщики, когда ищут старый корабль. 1780 года.
— Что за… Ладно, после расскажешь.
— Сам не ходи. Держись оттуда подальше. Позвони мне, как только кого-нибудь найдешь, и я сразу же приеду. Не хочу, чтобы эти типы знали, что ими кто-то интересуется.
— Вообще говоря, мы сегодня как раз идем через Врата. Везем сданный в утиль грузовик в Мореходное училище Торгового флота возле моста Трогс-Нек. На нем будут проводить занятия для курсантов. Если хочешь, вы с Чипом можете пойти с нами. Никто не обратит внимания на идущий мимо буксир.
Закончив разговор, Воорт говорит Микки:
— Помни, отныне мы говорим только по сотовому. — У обоих телефоны с кодировкой сигнала. — Я говорю тебе, куда еду, ты отправляешься туда первым и смотришь, не ждет ли там кто. И прикрываешь мне спину, когда я ухожу.
Микки вдруг начинает петь. Певец он ужасный.
— Я буду там, — ревет он.
— Да уж надеюсь. И узнай, что там с делом Макгриви, но себя не называй. А теперь давай-ка навестим этого юриста, Теда Стоуна.
«У-Тан-плаза», названная в честь бывшего Генерального секретаря ООН, — это медно-красная башня из стали и стекла (5 этажей) в бухте Тёртл недалеко от здания ООН. В башне находятся офисы агентств международной помощи, лоббистов, неправительственных организаций, а также нескольких иностранных служб новостей.
Офис Теда Стоуна, по словам Камиллы, расположен на последнем этаже.
Воорт включает мигалку и оставляет «вольво» рядом с припаркованными вторым рядом машинами с дипломатическими номерами. Ему жаль работающих здесь регулировщиков. Иностранные дипломаты не обязаны платить штрафы, их даже нельзя привлечь к суду за преступления в США без согласия их стран. Но крупных правонарушителей обычно предпочитают отозвать домой, а на мелкие нарушения в управлении не обращают внимания. В Полис-плаза, 1 из этого района регулярно поступают сообщения о мелких правонарушениях и делах, которым нельзя дать ход.
Воорт показывает новое удостоверение охраннику в вестибюле.
В набитом битком лифте слышна смесь английского, французского и азиатских языков. Из обрывков бесед он улавливает, что идет чрезвычайное заседание ООН по морским вопросам. Сброс отходов в море. Разработка недр. Морские границы.
— Не говоря уже о контрабанде, — говорит мужчина с индийским акцентом женщине, похожей на японку. — Наркотики. Люди. Оружие.
Офис 5041, принадлежащий «Теодору Стоуну, эсквайру» (так гласит золоченая табличка), — это небольшое, но хорошо оборудованное помещение с восхитительным видом на Ист-Ривер. Воорт тотчас замечает полотна английских мастеров и антиквариат.
Да, такой человек вполне может интересоваться «Гусаром».
Администратор в приемной направляет его к секретарю Стоуна — стройной, смуглой женщине итальянского типа, с толстым слоем губной помады и осторожным, подавленным взглядом. Значок Воорта не производит на нее впечатления. Женщина мгновенно оценивает пришедшего — Воорт подозревает, что ее критерии связаны с потенциальным богатством. «Тед в данный момент отсутствует», — сообщает она, отрывая взгляд от журнала «Комментари». Очевидно, этот посетитель с бизнесом не связан, а потому, несомненно, не заслуживает второго взгляда.
— Они с Кандейс на «Кандейс», — добавляет она, снова уставившись на заголовок «Европейские границы! Были и нет!».
— Простите, Бет, но кто или что такое «Кандейс»? — Воорт пытается наладить контакт, называя имя, написанное на установленной на столе дощечке.
— Я не Бет, — объясняет женщина, словно говорит с тупицей. — Мисс Ааронс больна. Я — секретарь мистера Льюиса, на этой неделе работаю за двоих. Кандейс — это дочь мистера Стоуна и название его яхты.
Проследив за ее взглядом, Воорт видит над диваном фотографию белой яхты над диваном.
— У него ложа на чемпионате по теннису. — Судя по тону, женщина то ли уверена, что детективы обязаны уметь читать мысли, то ли считает неудачником любого, у кого нет своей ложи на Открытом чемпионате США по теннису.