Макгриви пожимает плечами:
— Могу себе представить, что произошло. Да, вполне могу представить, что они взяли деньги за то, что не сообщат о происшествии. Все решается полюбовно, особенно если ущерб небольшой. Зачем звать Береговую охрану? Зачем рисковать, сообщать о страховом случае, чтобы тебе увеличили стоимость страховки? Может, был туман. Произошло столкновение, или, может, просто кто-то промахнулся. Может, что-то упало в воду.
— Где бортжурнал за семнадцатое и восемнадцатое?
— Сгорел.
— Отлично.
— Но у меня есть список работ, которые мы выполняли в эти дни. Помните, сделки заключаю я. Они работают.
Воорт замечает, что Макгриви только что соскользнул в настоящее время, словно его мальчики еще живы и сейчас просто на корабле, работают. Старик даже как-то распрямляется.
Макгриви скидывает с вращающегося стула пачку журналов «Шип-энд-Харбор» и включает компьютер. Пальцы нажимают на клавиши с удивительной ловкостью. Появляется список работ.
— Восемнадцатое августа. Ничего, — подтверждает Макгриви. — Видимо, это был день покупок. Семнадцатое? Утром мы перевозили мусорные контейнеры в Джерси, в двенадцать тридцать — подъемный кран на старый судостроительный завод. Последний заказ — ночью. Они провели баржу вверх по Ист-Ривер в Куинс.
Воорт смотрит, как моргает курсор. Каждая вспышка вливает в него дополнительную энергию. Словно по мозгам стучит.
— Они шли через Адские Врата?
— Прямо мимо Ла-Гуардии.
— Что было на барже?
— Просто песок на свалку.
Перед мысленным взором Воорта появляется баржа. Ночь. Гора песка и взбаламученная вода. Он добавляет звезды к картинке. Буксир идет мимо здания ООН, и к ним пристраивается Береговая охрана.
— Стала бы Береговая охрана проверять, что под песком?
— Если они поднимаются на борт, то проверяют буксир, а не баржу. И даже если это случается — всего пару раз в году, — обычно это проверка на наркотики.
Может быть, думает Воорт, сыновьям Макгриви заплатили за перевозку чего-то, и это что-то упало в воду. Может быть, приближалась Береговая охрана, сыновья заволновались и сбросили груз за борт, с буксира или баржи.
Макгриви качает головой, словно догадался о мыслях Воорта.
— Мои сыновья не сделали бы этого! Никаких наркотиков. Ничего незаконного. Может, они вообще ничего не везли. Может, они просто что-то увидели, или произошла авария, и им заплатили.
— Не говорите никому, что я приходил, капитан Макгриви.
Когда Воорт уже выходит, Макгриви хватает его за рукав.
— Отцы не должны переживать сыновей, — говорит он.
Смеркается. Расследование, кажется, запутывается, а не распутывается, раздраженно думает Воорт, вспоминая слова Чипа Ливанта о ракетах.
Чем дальше, тем хуже.
Он едет на север к мосту Бронкс—Уайтстоун, потом по Парковой магистрали Хатчинсон-Ривер в Коннектикут. Из Бриджпорта сворачивает на шоссе № 8 к границе Массачусетса. Дорога сужается до двух полос. Становится прохладно. Осень в Новой Англии наступила рано. На придорожных лотках продают яблоки. В свете фар мелькает бахрома кленовых листьев. Из труб тянет дымком. Воорт включает отопление в машине.
Хафт сказал, что Кэл Куинонс, режиссер, ушедший с Эн-би-си, переехал в Массачусетс. Он умер от рака. Осталась жена.
Воорт пытается дозвониться до Камиллы, но телефон не отвечает. Он ощущает укол вины. Настолько заработался, что не созванивался с ней с самого утра. Сейчас почти половина десятого, целых тринадцать часов с последнего разговора.
Он собирается попробовать снова, но тут звонит Микки:
— Новости и хорошие, и плохие, Кон.
— Очень важно соблюдать баланс, да.
— Кто-то добрался до послужного списка Фрэнка Хеффнера. Проникли извне, но пароль принадлежит лейтенанту Тому Бойнтону из Двадцать девятого. Его не было на работе, когда это произошло. Слышал о таком?
— Ну а плохая новость?
— Ты еще спрашиваешь? За тобой идет охота. И Бойнтон участвовал в расследовании поджога пять лет назад. Именно он беседовал со Стоуном.
Воорт тихо свистит.
— Ага, вот именно, — говорит Микки. — Эва велит играть по-твоему. Что скажешь? К ногтю его или последить пока?
— К ногтю за что? — интересуется Воорт. — Все, что у нас есть, — это доступ к данным под его паролем.
— Сюда и надавить.
— Нет, — говорит Воорт. Он на сельской дороге, едет мимо пастбищ, птицеферм, иногда попадаются дома. В темноте приходится снизить скорость, чтобы успевать читать фамилии на почтовых ящиках. На таких ящиках есть маленькие металлические флажки. Он продолжает, поглядывая в окно: — Как только мы возьмемся за Бойнтона, Стоун узнает, что мы все понимаем. Надо заманить его, а не спугнуть. Заставить его сделать ход.
— Что с тобой? Такое впечатление, что ты хочешь, чтобы этот тип нанес удар. Почему бы не спугнуть их? По-твоему, они посмеют напасть на семью копа, когда управление настороже?
— А они не решат вернуться через год? — говорит Воорт. — Можешь дать такую гарантию?
— Кон, так что же тут главное: защитить людей или расплатиться за то, что с тобой сделали на автозаправке? Я знавал копов, которые так и не смогли стать прежними после угроз. Что до меня, то я верю в расплату. Но для тебя это в новинку.
Воорт ощущает, как пульсирует в висках кровь. Ему не хочется размышлять над этим вопросом. Он говорит:
— Они убили по крайней мере шесть человек, и мы не можем этого доказать. Они прикрыли журналистское расследование. Они купили по крайней мере одного копа. Они подстрелили меня чертовой иглой, и, если то, что я слышал, верно, украли столько денег, что хватит выплатить государственный долг.
Воорт рассказывает обо всем, что узнал сегодня. Подробно описывает визит к Хафту, к Макгриви, плавание на буксире. Нажимая на тормоза, чтобы не задавить бредущего вразвалку дикобраза, он заключает:
— Нет там никакого клада. Но что же там за чертовщина?
— А почему не послать полицейских ныряльщиков прочесать реку? — спрашивает Микки. — Найдем первыми?
Фары Воорта выхватывают металлический почтовый ящик с белыми буквами, складывающимися в фамилию «КУИНОНС». Грунтовая подъездная дорожка карабкается на холм. Дома за деревьями не видно. Похоже, жена по-прежнему живет здесь.
— Найдем первыми что? Там, внизу, видимость шесть дюймов, а то, что они ищут, может быть размером с телевизор. Они-то знают, что это, и все равно до сих пор не могут найти. Лучше наблюдать. И взять их, когда найдут. Или заставить их сначала напасть на нас.
— Сначала на тебя, Кон.
Воорт трясется по грунтовой дороге, а Микки саркастически фыркает и добавляет:
— Н-да, все, что нам нужно, — это люди, чтобы следить за ними круглые сутки: ныряльщики, вертолеты, приборы ночного видения. Вызывай войска. Эве это понравится, учитывая нехватку людей. С какого задания ей, по-твоему, снимать ребят? С ключевых матчей Национальной лиги? А ведь настоящая проблема в том, что у тебя нет ни единой зацепки насчет того, что ищет Стоун, ни единого доказательства, что это противозаконно, да и вообще того, что он к этому причастен. Все, что ты сказал, — только предположения.
— По крайней мере я последователен.
— Ладно, черт возьми, я послежу за Бойнтоном! Проверим его телефон. Может, нам повезет, и он позвонит Ларри Кингу и во всем признается по центральному каналу.
— До свидания. — Воорт выключает фары, останавливаясь перед крепким с виду белым домом в викторианском стиле. Окна светятся и наверху, и внизу. На крыше дома — площадка с перильцами, на веранде качели и гамак. К перилам прислонена пара горных велосипедов. К крыльцу ведут деревянные ступени. Воорт выходит из машины. Судя по доносящимся из дома звукам, там слушают вечерние новости по Пи-би-эс.
Когда Воорт звонит в дверь, телевизор замолкает, потом раздается стук каблуков по деревянному полу. Открывается входная дверь. Открывается внутренняя дверь с сеткой от насекомых. Хозяйка даже не спрашивает сначала «кто там?». Да, это вам не Нью-Йорк. Перед Воортом привлекательная женщина лет сорока с короткими темными волосами и мягкими морщинками вокруг добрых глаз миндалевидной формы. Пахнет от нее корицей и шоколадом. Кто-то бегом поднимается наверх. У Кэла Куинонса остались дети, вспоминает Воорт, показывая значок.