Со временем на Залесское и Иссурийское Вовкины владения начали точить зубы не только разбойные люди. Скупающие у "романтиков с большой дороги" награбленное, окрестные бароны оказались сами не прочь поживиться дармовщинкой, воспользовавшись слабостью соседа. Некоторое время от активных действий их удерживала осторожность, ведь в отличии от лесных шаек им было чего терять. Если обычные тати не имели "обратного адреса", то у каждого барона имелась своя всем известная главная усадьба, куда могла наведаться с ответным визитом Залесская дружина. Страшновато...
Но время шло, чувство опасности притуплялось, а зависть при виде возвращающихся из набега груженных добычей разбойников росла. Первым из владетелей не выдержал испытания жадностью барон Алчь, в своё время пытавшийся захватить "серебряный" обоз с останками Блохи. Теперь он решил, что мелочится ему не по чину, и если уж отнимать, так целые деревни, для чего отрядил четверть собственной дружины и управляющего поместьем, дабы тот незамедлительно принял под баронскую руку новые владения. А та четвёрка воинов, что прискакала на помощь Володе в той деревеньке, это была вся сила, которую могла собрать Леяна для отпора захватчикам. Всего четыре дружинника. И она сама.
Володя:
"До чего же люди бывают до чужого добра жадные!" Истину говорил почтальон Печкин, ис-ти-ну! Когда мне Лея рассказала о творящемся в баронствах беспределе, я за голову схватился от ужаса, даже запаниковал малость, не зная что делать, куда бежать и за что хвататься. Но потом взял себя в руки. Ведь если хочешь чего-нибудь добиться, то надо не рефлектировать, а действовать, и действовать обдуманно, с холодной головой. Впрочем, рассказывать тоже лучше по порядку, а не прыгать взад-вперёд.
Оставив прискакавших с Леяной дружинников разбираться с потрёпанным войском барона Алча, я со своей управляющей улетели в Залескую усадьбу. Но не сразу, далеко не сразу. Сначала девчонка с круглыми от удивления глазами долго выписывала циркуляции вокруг голубя. Не в силах поверить, что это сооружение из холста и палок действительно способно поднять в небо и перенести человека из одного села в другое, она засыпала меня ворохом вопросов, главным из которых был "а это взаправду?" Блин, я весь язык измочалил, пока убедил её забраться в кабину и сесть ко мне на колени! Не, вы не подумайте, ничего такого в моём предложении не было, просто иначе мы бы не поместились в тесноте одноместного кокпита. Ха, а вот Лея, похоже, именно так и подумала! Потому что, кинув на меня смущённый взгляд, она зарделась что маков цвет и... возражать против полёта стала менее активно. Окончательно уступить её заставил довод, что я не знаю дороги в Залесье, и в пути непременно заплутаю. Зато когда мы, наконец, взлетели, с каким восторгом Леяна смотрела на раскинувшуюся под нами землю! Ну, когда у неё первый страх прошел.
Да уж, что-что, а видами сёл и деревень мы в тот вечер насладились досыта. И всё потому, что штурман из Леяны оказался откровенно аховый, так что мы изрядно поплутали, пока уже в сумерках не наткнулись на Загорье.
Оправдывая своё название, село и впрямь будто спряталось от остального мира и наезженного тракта за пологой горой, прикрывшись с другой стороны леском, черным пятном выделяющимся на фоне более светлых полей. А чуть поодаль, выше по склону, обнаружилась баронская усадьба. Хотя, какая нафиг усадьба - настоящий замок с высокими, сложенными из камня стенами и рвом перед ними. В плане чёткий прямоугольник, с четырьмя низкими оборонительными башнями по углам, и высокой пятой, дозорной, венчающей собой просторное... наверное, всё же дом или жильё, ибо на донжон оно не тянуло. В нарушение всех правил фортификации, с одной стороны к замковой стене примыкал фруктовый сад. Впрочем, это упущение в обороне оказалось единственным, что же касалось караульной службы, то она была на высоте.