НЕДАВНИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Воспоминания о празднествах в Дар аль-Бейда, пожалуй, самое яркое из моих первых впечатлений от Алжира. Но сейчас, нарушая хронологическую последовательность, хочется рассказать о последней поездке в эту страну, столь же короткой, сколь и впечатляющей.
…Декабрь 1966 г. Алжирская национальная авиакомпания «Эр Альжери» открыла прямую линию Москва — Алжир. На торжественное открытие приглашены алжирские, советские, болгарские, югославские и другие гости. Чрезвычайно насыщенная двухдневная программа включает ознакомление со столицей и ее окрестностями.
Вначале мы едем в местечко Стауэли, где в 1830 г. высадившиеся в Алжире французские войска разбили армию тогдашних янычарских правителей страны. Впоследствии здесь возникло крупнейшее имение «Домэн де ля Трапп», приобретенное семейством Боржо. Прибыв в Алжир из Швейцарии в середине прошлого века, Боржо быстро разбогатели и стали «королями алжирского виноделия». После начала революции в 1954 г. они были в числе ярых врагов независимости Алжира. Поэтому в марте 1963 г. их земельные владения были национализированы в первую очередь.
Теперь здесь образцовое самоуправляющееся хозяйство, состоящее из нескольких домэнов (виноградников, плантаций цитрусовых и т. и.). Каждый домэн имеет свой выборный комитет самоуправления во главе с председателем. Всем хозяйством управляет совет председателей. Годовой оборот хозяйства — 4,5 млн. динаров[7] в год, из которых около 2,5 млн. составляет чистая прибыль. Общее число занятых в хозяйстве рабочих и служащих — 600 (с членами семей — 3,6 тыс.). Начальник участка зарабатывает в день 20 динаров, специализированный рабочий — 10, простой рабочий — 8 динаров. Кроме того, согласно закону, всякое самоуправляющееся хозяйство, рассчитавшись в конце года с налогами и долгами, имеет право остаток прибыли распределить среди всех работников в соответствии с заработком каждого, провести ассигнования на социальные нужды и т. п. Предусмотрена также выплата премий за качество и быстроту труда, за доходность продукции. «За счет прибылей хозяйства выстроены диспансер, школы, больницы, — говорил сопровождавший нас гид. — Все работники бесплатно пользуются медицинской помощью, а все дети посещают школу».
Мы побывали на огромном винном заводе, перерабатывающем выращиваемые в хозяйстве сорта винограда. Показали нам и бывшую виллу Боржо. На вилле все осталось нетронутым, как было при хозяине. Сейчас она представляет собой нечто вроде «музея французской колонизации». Неимоверное количество комнат, старинная мебель, дорогие издания прошлого века на книжных полках, обилие антикварных вещиц и произведений сентиментально-колониальной живописи дают достаточно хорошее представление о быте, обстановке и образе жизни этого колониального магната.
За пределами столицы расположен и выстроенный в 1965 г. Дворец наций, или, как его здесь называют, «Сосновый клуб». Внешняя отделка — в сугубо модернистском стиле, но с соблюдением мавританских традиций в орнаменте, в оформлении арок, окон и внутреннего дворика. Залы, аудитории и салоны дворца копируют соответствующие помещения ООН. В этом здании летом 1965 г. предполагалось созвать совещание глав государств и правительств Азии и Африки. Сейчас во Дворце наций устраиваются официальные приемы. В частности, мы смогли его осмотреть по случаю приема, устроенного здесь компанией «Эр Альжери». Как и все правительственные здания Алжира, Дворец наций усиленно охраняется.
В самом городе Алжире нам удалось повидать немало. Но особенно запомнились посещения Национального бюро по туризму и информационного агентства Альжери Пресс Сервис (АПС). Бюро по туризму занимает выстроенный в XVI в. дворец принцессы Азизы, примечательный великолепными аркадами, мраморными колоннами, причудливой вязью арабесок и резьбы по алебастру. Сквозь решетки верхних окон — прекрасный вид на море. Еще ближе к морю расположено агентство АПС, разместившееся в здании бывшего банка Вормса. В свое время часть здания была взорвана оасовскими террористами. Сейчас помещение хорошо отремонтировано, и работа в нем кипит на всех этажах. В телетайпном зале принимаются на трех языках (арабском, французском и английском) сообщения почти всех агентств мира. Мы осмотрели также зал заседаний Африканского союза пресс-агентств (его местопребывание — в Алжире), различные бюро и служебные кабинеты, ремонтную мастерскую, помещения архивов. Почти весь штат агентства, включая технических специалистов, укомплектован алжирцами. Здесь работают лишь несколько европейцев, принявших алжирское гражданство.
Разумеется, можно было бы рассказать и о прогулке по алжирской столице, и о роскошных кус-кусе и мешви (целиком зажаренном баране), которые нам пришлось отведать в эти дни, и о национальных танцах в клубе Дар аль-Алия. Однако много ли можно увидеть за два дня? Поэтому в дальнейшем рассказ пойдет как о полутора месяцах 1963 г., так и о двух днях 1966 г. Впечатления о двукратном пребывании в Алжире взаимно друг друга дополняют, помогая составить четкое представление о наиболее существенных сторонах жизни страны.
ВОЗРОЖДЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ
Осенью 1963 г. в зале Ибн Халдуна (в самом центре столицы Алжира) было представлено все лучшее, что дала миру современная алжирская культура: миниатюры, графика, полотна живописцев, стихи, романы, сборники пьес и рассказов, дневники и воспоминания. На застекленных полках и столиках аккуратно расставлены и разложены сборники стихов национального героя Алжира Абд аль-Кадира, народного сказителя Кабилии Си Моханда, произведения современных алжирских писателей.
Все экспонаты выставки отмечены печатью недавно закончившейся революционной войны: рядом с произведениями художественной литературы— политические брошюры, рядом с трудами искусствоведов — книги историков и мемуары руководителей национально-освободительной борьбы. На стендах — вырезки из газет и журналов, в которых часто соседствуют лирические стихи и патриотические статьи, критические заметки и политические интервью. Любопытно, что издания на арабском и французском языках лежат вперемешку — никакой дискриминации. Арабские книги Тауфика аль-Мадани, Мбарека аль-Мили и других авторов, подробно освещающие историю, географию и культуру Алжира, мирно соседствуют с недавно выпущенными на французском языке воспоминаниями известных деятелей антиколониальной борьбы — Фархата Аббаса, Ясефа Саади, Зохры Дриф, Амара Узгана.
Лишенные всякой предубежденности, организаторы выставки уделили внимание и произведениям французских авторов, ранее живших в Алжире и писавших на алжирские темы: Эмманюэля Роблеса, Анри Креа, Жана Пелегри. Критерий один: ценность данного произведения для дела освобождения Алжира.
Мастера культуры помогали революционному народу сражаться за свободу Алжира. При этом им часто приходилось вместо пера и кисти брать в руки винтовку, уходить в горы к партизанам, скрываться на тайных явках городского подполья, стойко терпеть мучения в колониальных застенках, а иногда — работать в нечеловеческих условиях тюрем и концлагерей, затерянных среди выжженной солнцем бесплодной пустыни. В местах заключения были созданы, в частности, такие потрясающей силы человеческие документы, как «Допрос под пыткой» и «Бойцы в плену» Анри Аллега, «Лагерь» Абд аль-Хамида Бензина. Многие известные деятели алжирской культуры в годы революционной борьбы лишились не только свободы, но и жизни. Например, Мулуд Фераун, один из наиболее талантливых алжирских романистов, ярко отобразивший в своих произведениях суровую жизнь горцев берберской области Кабилия, незадолго до окончания военных действий в Алжире пал от рук бандитов-налетчиков из колониально-террористической организации ОАС.
Большой интерес представляли также выставленные в зале Ибн Халдуна работы алжирских художников и скульпторов. В первую очередь бросались в глаза полотна художницы из Кабилии Байи. В них наряду с пышной декоративностью поражает приверженность к элементам традиционного берберского орнамента: точкам, кружкам, овалам, цветным полосам в разных вариантах. Несколько в ином стиле выполнены картины другого художника из Кабилии — Резки Зерарти. Это почти абстрактная живопись с элементами сюрреализма, основанная на использовании геометрических фигур. При этом художник очень умело передает настроение полумистического ужаса и запутанной иррациональности человеческой мысли. Картины Зерарти, как мне показалось, отдаленно напоминают некоторые полотна Чюрлиониса. В работах остальных художников, особенно Бенабура, чувствуется большая любовь к родной земле, стремление изобразить ее максимально достоверно. Выделяются полуабстрактные сюжеты Дени Мартинеса: «Напалм» — резкие контуры сожженных тел, вокруг все обугленное, обгорелое, превращенное в золу и пепел; «Пытка» — очертания обнаженного человека с искаженными чертами на темном фоне, а поверх — хаос черных линий, изображающих то ли следы мучений, то ли электропровода. Оба сюжета подсказаны реальностью войны 1954–1962 гг., во время которой сжигались напалмом алжирские деревни и подвергались пыткам алжирские патриоты.