Эта секта очень многое заимствовала из иных религий, в связи с чем другие мусульмане относятся к друзам с недоверием. На все вопросы о том, в чем же заключаются основные догматы веры друзов, обычно отвечают, что друзы тщательно скрывают все, что относится к их верованиям и обычаям. Друзские храмы, имеющие в плане подковообразную форму, не похожи ни на мечети, ни на церкви. Это обстоятельство, конечно, еще более усиливает впечатление таинственности, производимое друзами на всех прочих ливанцев. Внешне друзов обычно отличают по одежде. Особенно легко выделить из толпы друзских женщин: они все ходят в черном, а голову и нижнюю половину лица повязывают белой шалью в отличие от ортодоксальных мусульманок, обычно закрывающих лицо хиджабом.
О друзах в Ливане (как, впрочем, и в Сирии, где ими заселена целая область, та>к и называющаяся Джебель-Друз, т. е. «торы друзов»), рассказывают много странного и необычного. Некоторые, приписывая друзам чуть ли не симпатии к иудаизму и государству Израиль, пытаются обвинить их в пособничестве израильтянам. Убедительнейшим опровержением подобных разговоров служит неизменная позиция вождя друзов председателя Прогрессивной социалистической партии Ливана Кемаля Джумблата, неоднократно занимавшего министерские посты. Кемаль Джумблат всегда выступал за социальные преобразования в стране и за тесные связи с теми арабскими государствами, которые эти преобразования осуществляют, прежде всего с ОАР. Следовательно, самого видного представителя ливанских друзов уж никак нельзя обвинить в отсутствии арабского патриотизма. Любопытно, что Эдмон Наим, довольно скептически оценивавший все левые силы в Ливане, охарактеризовал Джумблата как «искреннего социалиста, хотя и выросшего в феодальной среде».
В качестве ярого противника партии Джумблата и вообще левых сил страны выступает реакционная организация «Аль-Катаиб аль-любнанийя» (буквально «ливанские колонны» или «ливанские отряды»), пользующаяся известным влиянием среди буржуазных и мелкобуржуазных слоев христианского населения Ливана. В 1968 г. ее вооруженные дружины были основной ударной силой сторонников президента Шамуна и активно участвовали в гражданской войне. Лидер «Аль-Катаиб» Пьер Жмайель в дни нашего пребывания в Ливане вел агитацию против ОАР, обвиняя правительство Насера ни больше ни меньше как… в намерении установить протекторат над Ливаном, а впоследствии, во время «шестидневной войны», призывал к нейтрализации Ливана по образцу Австрии или Швейцарии. Особенно активно «Аль-Катаиб» действует в центральном Ливане, где больше всего христианской буржуазии. В частности, лозунги организации или просто ее название, выложенное черной арабской вязью по светлому камню, можно видеть на всем протяжении 56-километровой дороги Бейрут — Батрун. Самыми крупными буквами слово «Аль-Катаиб» выложено в том месте, где шоссе сворачивает к знаменитому «Казино дю Либан». Это вполне естественно: именно среди сорящих деньгами посетителей казино «Аль-Катаиб» может рассчитывать на максимальное сочувствие.
Было бы, однако, неверно предполагать, что какая-нибудь одна партия или организация в Ливане обладает политической монополией в каком-либо районе или внутри той или иной религиозной общины. Вряд ли все друзы поддерживают Джумблата, и, конечно, далеко не все христиане питают симпатии к «Аль-Катаиб». В стране действуют другие политические партии, в том числе функционирующие не на региональной или национально-религиозной основе. Не следует забывать и о том, что здесь существуют сравнительно благоприятные условия для развития рабочего и профсоюзного движения. Для общественной жизни Ливана характерны умеренность и терпимость, питаемые не в последнюю очередь отсутствием монополии определенных лидеров или организованных сил на политическую власть или хотя бы на преобладающее политическое влияние в стране. Поэтому, как мне показалось, в чьих бы руках ни находилась власть в Ливане, правящая в каждый данный момент группа старается, как говорится, «соблюсти приличия» по отношению к оппозиции и вообще к тем, кто находится не у дел, но может вновь всплыть на поверхность.
Вот лишь некоторые, может быть даже не очень значительные и показательные, но запомнившиеся иллюстрации политической терпимости сегодняшнего Ливана: 1) в одних и тех же газетных киосках можно приобрести прессу всех направлений: от прогрессивной «Аль-Ахбар» до легкомысленных полуцензурных изданий и даже газеты «Аль-Амаль» (органа «Аль-Катаиб); 2) в Бейруте есть улицы, названные именами всех президентов Ливана: от Бешары аль-Хури до ныне стоящего у власти Шарля Хелу, несмотря на то что они отнюдь не отличаются сходством политических позиций; 3) отстраненный от власти в ходе гражданской войны 1958 г. бывший президент Камиль Шамун, несмотря на антипатию, питаемую к нему значительной частью населения, по-прежнему пользуется известным авторитетом и влиянием (туристам показывают загородную виллу Шамуна южнее Бейрута, его имя носит крупнейший в столице стадион).
Пестрота религиозно-этнического состава населения и широкая терпимость, многообразие политических течений и относительная умеренность политических нравов, кипучесть и развитость общественной жизни, с одной стороны, и, пожалуй, максимальная стабильность политического режима, с другой — вот что бросается в глаза даже при поверхностном ознакомлении с основами функционирования социально-политического механизма Ливана. Это, пожалуй, последний по счету, но первый по впечатляемости из ливанских парадоксов.
МЕЖДУ ТИГРОМ И ЕВФРАТОМ
Наше путешествие по Арабскому Востоку завершилось пятидневной поездкой по Ираку — древней Месопотамии, т. е. Междуречью, или Двуречью по-древнегречески. Такое название страна носила издавна ввиду ее чрезвычайно благоприятного расположения по течению двух великих азиатских рек — Тигра и Евфрата. Роль этих рек, как бы окаймляющих Месопотамию в виде естественных рубежей, столь же значительна и важна для всей ее жизни, как и роль Нила для Египта. Современный Ирак гораздо обширнее исторической Месопотамии: он включает также горы Курдистана на севере, часть сирийских и аравийских пустынь на западе и юге. Но стержнем, основой территории Ирака остается Двуречье. Даже нынешнее название страны (по-арабски «Ирак» означает «берег, побережье») связано с проходящими через нее большими водными путями и с обычаем всех обитателей Двуречья — с незапамятных времен и до наших дней — селиться преимущественно на берегах Тигра и Евфрата или в близлежащих районах.
Долина Двуречья — один из древнейших очагов человеческой культуры. Люди жили здесь еще 60 тысяч лет назад. Вот почему путеводители именуют Месопотамию «возможным местом зарождения человеческой расы». Именно в долинах Тигра и Евфрата были изобретены первые известные нам земледельческие орудия и методы обработки почвы, изготовлены первые лекарства и сделаны первые астрономические наблюдения. Не менее богаты духовное наследие обитателей Месопотамии и их сложная, насыщенная бурными полулегендарными событиями политическая история. Поэтому рассказ об Ираке хочется начать с того, что было когда-то, в далекие-далекие времена, но что наложило неизгладимую печать и на сегодняшний день древнего Двуречья и на развитие мировой культуры в целом.
НА РЕКАХ ВАВИЛОНСКИХ…
Воспетый библейской традицией знаменитый «плач на реках вавилонских», т. е. скорбь плененных Навуходоносором иудеев по утраченной родине, звучал именно на берегах Тигра и Евфрата, так как Вавилон, в окрестностях которого были расселены палестинские пленники, стоял на среднем течении Евфрата в месте его сближения с Тигром. Но еще задолго до возникновения и возвышения Вавилона на беретах этих рек произошло немало интересного и поучительного.