Он победил в неравном бою и стал Героем Советского Союза!
Юноши и девушки Белоруссии!
Берите пример со своего героя-земляка Михаила Сильницкого…
Смерть немецким оккупантам!
ЦК Ленинского комсомола Белоруссии».
Перечитываю сегодня эту листовку, вспоминаю рассказ Данилы Райцева и вижу, как наяву… Наседают фашисты со всех сторон, а он, Миша Сильницкий, с крыши поливает их огнем.
— Сдавайся, рус!
Враги окружают хату.
Последние патроны у героя. Швырнул гранату. Взрыв. Вопли.
— Не возьмете, гады!
И не взяли бы. Но кончились патроны. Нечем отбиваться. Одна надежда на кинжал. Ненависть к врагу придала ему силы. И один в поле воин!
Последний раз полыхнул холодным блеском кинжал в руке у Сильницкого. Подкосила, свалила его наземь вражья пуля. Молодая горячая кровь героя оросила снег и обожгла сердца партизанские. Одно утешало: дорого отдал Михаил Сильницкий свою жизнь. Фашисты потеряли около трехсот человек, на поле боя осталось несколько десятков убитых лошадей, подорванная пушка…
Были и еще кровавые схватки, росла, мужала партизанская слава.
Вскоре Советское правительство наградило многих партизан орденами и медалями. Михаилу Сильницкому посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Райцев получил орден Красного Знамени. А грудь Миная Филипповича Шмырева и командира 2-й партизанской бригады Михаила Ивановича Дьячкова украсил орден Ленина.
Рассказывал обо всем этом Данила Федотович, а лицо его то светилось улыбкой, то набегало на него облачко хмури, туманя ясные очи. С непередаваемой грустью смотрел командир на могилу Миши Сильницкого — верного боевого друга.
В тот же день в отряде Райцева увидел я отца Михаила Сильницкого.
— Я давно тебя дожидаюсь, Федотыч, — подошел он к командиру отряда.
— Слушаю вас, отец. Говорите, с чем пришли. Может, надо что-нибудь? Поможем.
А тот, седой как лунь, с выражением горя на старческом лице, как-то виновато улыбнулся, глухо, негромко сказал:
— Сделал я крест. Хороший крест, из старой сосны. Покрасить его надо, да нечем. Не могу краски достать. Ходил, ходил, а крест лежит, никак не поставлю крест.
— И что вам дался этот крест? Зачем он вам?
— Мне-то он не нужен. Мишке моему нужен крест. Чтобы честь по чести…
Данила Федотович задумался. Он понимал, что на душе у старого человека. Но куда это годится — крест на могиле комсомольца, прославленного героя.
— А может, отец, не нужен там крест? — осторожно произнес комиссар Перунов. — Памятник на могиле вашего сына поставим.
— Вот-вот, правильно, — подхватил мысль комиссара бригады Данила Федотович Райцев. — Памятник! Гранитный. А самого из бронзы отольем. Золотые буквы на памятнике всем-всем скажут: лежит здесь молодой партизан, герой народный Михаил Сильницкий!
Старику, конечно, приятно было слышать эти слова. Но когда еще поставят тот памятник. Сидел, молчал, а потом опять говорит Райцеву: