Охотно, с подробностями рассказывает Бирюлин о своих боевых друзьях-товарищах, об их славных делах, героических поступках, о себе говорить не хочет, не любит.
— Михаил Федорович, а вот тот бой в конце зимы, — напоминаю ему конкретные детали боя.
Михаил Федорович молчит, улыбается.
— А, давно это было, — говорит. — Зачем вспоминать? Была война. Надо было воевать, бить врага. Я это и делал. Многие это делали…
Что правда, то правда, очень многие. Все верные сыны и дочери Родины. Таким верным сыном, таким патриотом был и ты, Михаил Федорович. Гляжу в его чистые, умные глаза, а в них то живые искорки радости засветятся, то облачко застарелой печали проплывет. Рад человек, что своими глазами увидел нашу победу. Горько ему, что многим его друзьям и товарищам не довелось дожить до нее. И кажется, я читаю его мысли, а он, притихший, слушает меня. Слушает стихи о тех, кому не суждено было дожить до светлого праздника Победы, о нашей земле, давшей им последний приют.
Но и нам, живым, не дано забыть боевых побратимов, до конца исполнивших свой долг. Они всегда, навеки с нами.
Долго, скорбно молчит Михаил Федорович. И я знаю, что перед ним сейчас не «тени людей дорогих», что видит он живых партизан, партизанок, деливших с ним и последний сухарь, и тяжкую ношу той горькой поры. А если память уведет его еще дальше, в золотые годы детства, он увидит лесные тропки, по которым синеглазый, белоголовый мальчонка бегал по ягоды, по грибы, по орехи. Увидит свежую борозду в поле, которую он прокладывал, шагая за плугом, услышит звон косы под бруском-менташкой. В живой яви встанут перед ним и первые комсомольцы родной деревни, и горячие диспуты в сельском клубе о религии, о жизни земной и «райской». Из той далекой поры ему и сегодня слышен веселый рокот первого трактора в поле, доносятся выстрелы кулацких обрезов. Он, комсомолец Миша Бирюлин, был на переднем крае борьбы за новый колхозный строй, прокладывал для своих земляков широкую и ровную дорогу к лучшей доле…
После службы в Красной Армии Михаил Федорович возвратился в родной колхоз, стал работать бухгалтером, потом его, хорошего организатора, выдвинули председателем Боровлянского сельсовета Витебского района. Потом… А это уже известно: война, подполье, партизанский край, долгие месяцы партизанской борьбы. И вот Михаилу Федоровичу присвоено воинское звание полковника. Он награжден пятью орденами и шестью медалями. А всего дороже ему, прославленному партизанскому командиру, любовь и уважение тех людей, которым он отдавал и отдает богатство своей души, свой ум, свои силы.
Беспощадная, самоотверженная борьба партизан против оккупантов принесла плоды. Над штаб-квартирой батьки Миная снова реял алый стяг. Здесь, в партизанской зоне, работал Суражский райком партии, работали советские учреждения. Они направляли в верное русло всенародную борьбу, строили планы перехода к мирной жизни. Весной 1944 года здесь все чаще можно было услышать слова «сев», «уборка», «обмолот». Партийные работники — агитаторы, пропагандисты — несли хлеборобам призыв партии браться за плуг, но не выпускать из рук оружия. С винтовкой за спиной, с наганом на боку партизан пахал, сеял, бороновал… Люди верили, что брошенное в землю зерно пробьется к свету. Молодые, зеленые всходы выкупаются в свежих росах, в солнечных лучах — заколосится нива победы. И вестником победы будет спелый, теплый, тугой сноп. И победа была уже не за горами. Она первой ласточкой стучалась в наши окна, в наши сердца. Приближалась великая буря победоносного похода наших армий.
Стратеги вермахта сваливали свои неудачи на суровость русской зимы: у них-де генерал Мороз! У них-де полководец Зима! Но никто уже не верил этому. Мужество народа, партия Ленина, могущество нашей Родины — вот кто были наши полководцы! Бредовые планы установления мирового господства, «нового порядка» для всей планеты, которые вынашивали фашисты, потерпели крах. А вскоре всей своей мощью заговорили фронты.