— Я не очень разбираюсь в этих тонкостях. Никогда раньше меня не задерживали за совершение преступления. Поэтому я сделаю так, как Вы мне посоветуете. Я доверяю Вам и Вашему опыту в подобных делах. Но …
Тут он остановился, наклонил голову вниз и о чем — то некоторое время размышлял.
Суворова понимала его состояние. Поэтому не подгоняла его, молча ждала, когда он продолжит.
Петрович поднял голову.
— Как я понимаю, меня сегодня домой не отпустят?
— Понимаете, — Суворова осторожно подбирала слова, чтобы объяснить парню, что будет происходить дальше. — Согласно судебной и следственной практики я могу сказать, что после допроса Вас задержат и поместят в ИВС. Это — изолятор временно содержания. Подчеркиваю, временного. Других вариантов действий следователя я не вижу. Ведь Вас подозревают в совершении особо тяжкого преступления. Разбой группой лиц с проникновением в жилище относится к категории особо тяжких преступлений. За совершение этого преступления предусмотрено наказание только в виде лишения свободы. При чем, на длительный срок. Тем более, что не все участники совершения преступления установлены. Поэтому обычно лиц, которых подозревают в совершении преступлений такой категории, и при таких условиях, вначале задерживают на срок до трех суток, а потом арестовывают. После ареста обвиняемого направляют в СИЗО. Это следственный изолятор. Он расположен в соседнем городе.
— А, по другому, нельзя? Например, на подписку?
— Я не могу сказать, что и как именно сделает этот следователь. Я, как могла, разъяснила Вам, что может произойти далее. Но решение будет принимать следователь. И, поверьте моему опыту, он не станет советоваться со мной. У него есть начальство, прокурор, в конце концов.
— Я не могу в изолятор! Я там не выдержу, — голос Петровича чуть было не сорвался на крик.
— Успокойтесь, пожалуйста. Ничего смертельного в этом нет. Да, будет трудно. Особенно с учетом того, что Вы впервые туда попадете.
— Но, как же так? Я же ведь ничего не совершал!
Татьяна Васильевна видела, что парень вот — вот расплачется. Ей стало его жалко до глубины души.
«История! — Думала она, глядя на реакцию парня. — Если он не притворяется, то действительно не виновен. Ведь он простой парень, а не артист или мошенник какой — то.
Она постаралась успокоить его.
— Я Вас прошу. Успокойтесь. Да. Сейчас Вам тяжело. Но, если мы найдем для Вас алиби, то будет легче бороться со следствием.
Петрович, который сидел до этого, понуро опустив голову, встрепенулся.
— Алиби? — Он задумался. — А! Это доказательства моей невиновности! Я об этом слышал. Но ведь у меня есть алиби.
— Да, какое? — Также встрепенулась Суворова.
— В документах следователя указана дата, когда я, якобы совершал нападение на этих треклятых — растреклятых Жуковых. Я, конечно, могу ошибаться, но именно в этот день я был совсем в другом месте со своими родственниками. И Светлана тоже была со мной. Надо только уточнить у моей матери и у Светы, когда мы помогали бабушке убирать картошку. Я могу, конечно, ошибиться. Но, нет! Уверен, что картошку убирали мы именно в тот день. Меня там видели с десяток человек. Потом мы ездили еще куда-то. Сейчас просто не могу вспомнить куда именно. В голове все смешалось. Мне кажется, что это было в тот именно день, когда напали на этих Жуковых. Хотя, конечно, я могу ошибиться. Ведь прошло столько времени. Я успокоюсь и все вспомню. Тем более, что Света и мои родители, односельчане моей бабки могут подтвердить мои слова.
— Отлично! Я переговорю с Вашими родственниками и Вашей девушкой. Надеюсь, что Вы не ошиблись. Это очень важно для доказывания Вашей непричастности к совершению преступления. Но, сами понимаете, сейчас мы не можем говорить об этом следователю. По разным причинам. Вначале мы должны переговорить с людьми. А потом заявим ходатайство о допросе их в качестве Ваших свидетелей. Договорились?
— Договорились. Только бы я не ошибся! Только бы не ошибся!
— Значит, так и сделаем. После того, как следователь предложит Вам рассказать по существу подозрений и будет задавать вопросы, Вы заявите, что пока отказываетесь давать показания против себя. И все. Ясно?
— Конечно.
— Держитесь! Мы еще поборемся.
Суворова встала и подошла к входной двери. Открыв ее, сказала сидящему на стуле в коридоре Авдееву: