С такими грустными мыслями она вышла из зала последней.
Она видела, как конвой уводит Петровича, одев ему на руки наручники.
Видела опущенную голову парня, который оказался не в том месте и не в то время.
И все это на глазах его матери, отца и девушки.
А каково им сейчас?! Столько надежд ожидания чуда. И на тебе!
Она видела краем глаза, что после оглашения приговора Клавдия Николаевна тяжело села на стул. И оставалась в таком положении до тех пор, пока конвоиры не вывели обвиняемого из зала, провожая его взглядом глаз, полным слез. Но она сдерживалась. И расплакалась только после того, как сына не стало в зале судебных заседаний.
Татьяна Николаевна подождала, пока Петровичи вместе со Светланой выйдут из зала. И медленно пошла за ними.
Уже на улице она спросила у Петровичей нужно ли готовить кассационную жалобу на приговор. Она могла это сделать и сама. Но лучше все — таки согласовать этот момент с родственниками, которые, в конце концов, оплачивают ее работу. Как говорится, кто платит, то и заказывает музыку.
Но Клавдия Николаевна была непреклонна:
— Конечно, готовьте. Какие разговоры. Мы все оплатим, не беспокойтесь. А вдруг областной суд снова отменит, этот чертов приговор. Может к тому времени что — то измениться. Готовьте. И точка!
Иван Александрович кивнул в знак согласия со словами жены.
Светлана то же молча кивнула. Было заметно, что приговор суда подкосил ее.
— Хорошо. Я получу копию приговора и подготовлю жалобу.
На этом они расстались.
При этом каждый думал об одном и том же, но, не проговаривая это вслух.
Петровичи со Светланой поехали по домам. А Суворова спустилась на первый этаж, где и располагалась ее юридическая консультация.
Через несколько дней кассационная жалоба, подготовленная защитником, от имени родителей Петровича направилась в областной суд.
Государственный обвинитель направил туда же кассационный протест от своего имени.
***
— Но скажу без долгих рассусоливаний (то есть, говорить, излагать слишком долго, излишне подробно, — от автора), — прервал свое повествование Адам Александрович, — никакие доводы, ни представителя областной прокуратуры, поддержавшего протест своего коллеги на заседании судебной коллегии по уголовным делам областного суда, ни выступление там же Суворовой не возымели своего действия.
Судьи облсуда оставили приговор в силе, а протест прокурора и жалобу Петровичей — без удовлетворения.
Приговор вступил в законную силу.
Петровича направили по этапу в колонию отбывать назначенное ему наказание.
Надо отметить, что на этом Суворова и родственники Петровича не перестали сражаться за него.
Тем не менее, их жалобы в порядке надзора вначале председателю областного суда, а затем председателю Верховного суда остались без удовлетворения.
Больше жаловаться было не кому.
Оставалось только надеяться на амнистию, по которой ему сократят срок отбытия наказания, либо на условно — досрочное освобождение. Но до этого осужденному нужно было отбыть не менее трех четвертей назначенного наказания. Иными словами не менее четырех лет с учетом того срока, которое он провел в следственном изоляторе. Это так долго на воле, но еще дольше в местах лишения свободы.
— Что можно сказать по этому поводу? — Грустно заметил Иван Николаевич. — Да, ничего путного на ум не приходит. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Так, что, Петрович так и отсидел весь срок?
Адам Александрович хитро улыбнулся и загадочно промолвил:
— Срок он отсидел. Только не весь, а около трех лет. Хотя для него, как ты понимаешь, который считал себя незаконно осужденным, и это было слишком много. На его счастье к тому времени был принят закон об амнистии. Но и тут оказались подводные камни на пути освобождения парня из мест лишения свободы. Выяснилось, что к нему амнистия могла быть применена только при условии возмещения ущерба, причиненного тем преступление, за совершение которого он был осужден. А это та сумма, на которую было оценено имущество, похищенное у Жуковых. Довольно кругленькая, я тебе скажу, сумма, если ты помнишь. И никакого возмещения практически не было. Ведь взыскание производилось только с его заработков в колонии. А там, ты же сам понимаешь, много не заработаешь. Да он и не стремился заработать побольше.
— Ну, не тяни кота за хвост. Говори, чем все закончилось.
— О! Что ты! До конца еще не скоро. Скажу только, что узнав обо всем этом, родители Петровича совсем упали духом. Таких денег у них отродясь не было. И тогда в дело вмешалась, кто бы ты думал?