— Что такое?
— Да, по правде говоря, не знаю даже, как сказать.
— Говори прямо. Чего ты хочешь?
— Я понимаю, что надолго здесь завяз. Следствие. Суд. А там и этап. Но прежде хочу еще раз попробовать картофельные драники со свининой. Можно без сметаны.
Суворова чуть не поперхнулась от удивления:
— Что?
— Драники, — все также мечтательно сказал Звягинцев.
Создавалось впечатление, что он уже видел эти самые драники воочию. И даже попробовал их.
— Ну, ты, даешь! Ты представляешь себе, как я буду проносить сюда драники и угощать тебя? Это же немыслимо. Меня просто выставят отсюда. И осмеют на всю вселенную. Нет, я многое могу сделать. Но такое выше моих сил и возможностей.
— А жалко. Я так их люблю. Мамка часто их жарила.
— Нет и нет. Даже не проси. Я просто не могу. Пойми меня, пожалуйста, и не обижайся.
— Тогда передайте, пожалуйста, мамке, чтобы не волновалась. Берегла себя. Передачи мне не надо готовить. У нее и так денег кот наплакал. Пусть лучше себе на еду и лекарства тратит. Обязательно передайте, что кормят здесь хорошо. Мне хватает. И вообще ничего мне не надо. Если что, так братва подгонит.
— Я — то ей передам. Но, ты ведь прекрасно знаешь, она все равно будет стараться подкормить тебя. Ты уж не обижай ее. Бери передачи. Тем более, что тебя скоро переведут в СИЗО. А туда она уже не доедет.
— Хорошо. Договорились. Передайте ей привет от меня. И еще. Если я подготовлю ей записку, передадите?
— Ты же прекрасно знаешь, что это не положено. Тем более в ИВС. Но…
Суворова подумала-подумала, да и добавила:
— Я попробую договориться с начальником изолятора и следователем. Думаю, он пойдет нам на встречу. Но, ты ведь понимаешь, что в записке ничего о преступлениях не должно быть. Я ведь вынуждена буду дать им прочесть ее.
— Понимаю. Я к следующему разу все приготовлю.
— Тогда, до встречи.
— До свиданья, Татьяна Васильевна. Рад был встрече с Вами. Здоровья Вам!
***
Следствие шло ни шатко, ни валко.
Звягинцеву в присутствии, естественно, Суворовой было предъявлено, как сказал Бурый, дежурное обвинение в совершении двух разбойных нападений, совершенных повторно, группой лиц с проникновением в жилище. А надо сказать, что часть вторая статьи 207 УК Беларуси предусматривала наказание только в виде лишения свободы на срок вплоть до пятнадцати лет. Вот так — то.
Позже в разговоре с Суворовой, следователь поделился планами о том, что действия Звягинцева, скорее всего, будут переквалифицированы с части 2 на часть 3. Он вменит ему совершение преступлений организованной группой. А там наказание предусмотрено еще более жесткое.
Обвиняемый признал себя виновным в совершении этих преступлений. И дал подробные показания.
Естественно в такой ситуации мерой пресечения в отношении него была избрана единственно подходящая — заключение под стражу сроком на два месяца.
Через некоторое время УБОПовцы представили следователю дополнительные материалы о причастности Звягинцева к совершению других преступлений.
А он и не отрицал свою вину в них. Только он не мог назвать точно все адреса, по которым они совершали налеты. Объяснил это тем, что налетов было много, и все в разных частях города. И в разное время. Но сказал, что зрительно он все места помнит. И может показать. На месте, возможно, вспомнит детали.
В связи с этим Бурый объявил, что собирается провести проверку показаний Звягинцева на месте в соответствии со статьей 225 УПК для установления новых фактических данных, уточнения маршрута и места, где совершались проверяемые действия, а также для выявления достоверности показаний подозреваемого путем их сопоставления с обстановкой события на месте.
В один из ближайших дней с самого утра на двух машинах все участники этого довольно важного следственного действия выехали по маршруту, который указывал Звягинцев. При этом он показывал, куда необходимо ехать, чтобы попасть в те места, где он с подельниками совершал налеты на предпринимателей и их домочадцев.
В передних служебных Жигулях ехало пять человек.
Впереди сидел сотрудник УБОПа Адамов Андрей Викторович, который из-за недостатка мест в салоне управлял авто вместо штатного водителя.
Справа от него расположилась Суворова.
А на задних сиденьях восседали два милиционера — конвоира и Звягинцев в наручниках между ними.
Во второй машине находились следователь Бурый, эксперт — криминалист из ГОВД, двое понятых и штатный водитель УБОПа.
Вначале все складывалось как нельзя лучше.
Подозреваемый спокойным уверенным голосом вначале рассказывал, где и как они совершали налеты, а потом по приезде на место происшествия все также спокойно показывал, каким образом совершались нападения. Со своими пояснениями.