- У меня глаз – алмаз, нос – курнос, ухи – остроухи!
***
Мы решили провести следственный эксперимент в кабинете шерифа. Джек Браун нашел на складе аппаратуры видеокамеру со шнурами, притащил телевизор, подсоединил камеру к экрану и настроил соединение. Теперь на экране отображалось все то, что снимала камера в режиме онлайн. Камеру установили на стуле. Если так пойдет дальше, скоро в участке будет дефицит мебели. Кентавры привели Антона Весельчака и усадили с альбомом в руках напротив камеры. Задачу поставили простую, нарисовать камеру.
Антон Весельчак недоуменно спрашивал, почему его не отпускают домой. Его ждет дома мама, и он очень хочет есть. Он совсем не хочет рисовать, ему не нравится видеокамера, зачем ее рисовать, какой в этом смысл?
За дело взялась Карма. Она успокоила паренька, убедила его в том, что нарисовать камеру дело важное, и что как только он справится с этим заданием, он сможет отправиться домой, отдохнуть, поужинать и расслабиться. У нее получилось. Мальчишка успокоился, взял в руки альбом и карандаши, и принялся рисовать.
Шло время. Мы напряженно наблюдали за камерой, за мальчиком и за экраном телевизора. Джек Браун дважды сходил за кофе. Ник Красавчег перебирал сигары в коробке, но так и не закурил. Было заметно, что он нервничает. Я разделял его чувства. Одна только Карма хранила спокойствие. Она олицетворяла собой айсберг, холодный, невозмутимый.
Наконец, свершилось. Камера стала мерцать и пропала вместе со стулом. На экране телевизора появились помехи. Белая рябь, сквозь которую изредка проступала картинка, чтобы снова смениться белой рябью.
- И это все? – разочарованно спросил Ник Красавчег.
Говорил он шепотом, чтобы паренька не напугать. Но Весельчак не обращал ни на кого внимание. Он увлеченно продолжал рисовать. Рисунок еще не был закончен. Так он считал.
Белая рябь постепенно сошла на нет. Появилась устойчивая картинка. Камера показывала зеленый холм, на котором росло странное дерево. Вдалеке виднелся мост. Он соединял один холм с другим, на котором возвышался самолет на постаменте. Детская площадка выглядывала с краю. Рядом стояли книжные стеллажи и диван из библиотеки. Все что пропало из Большого Истока, нашлось на этой поляне. Но больше всего меня интересовали не пропавшие вещи, а странное дерево. Корявое, разлапистое, но не в этом была его странность. Это был дуб с черным как нефть стволом и ярко-красными листьями.
- Итак, мы теперь знаем, что все что пропало у нас, пропало не окончательно. А находится где-то в другом месте. Хотелось бы знать, где это место и как нам это вернуть, - сказал Ник Красавчег, напряженно разглядывающий экран телевизора.
- Смотрите, какое странное дерево. Я таких и не видел никогда, - произнес Джек Браун. – А такие вообще существуют.
- Все что мы потеряли, теперь находится у черного дуба с красной листвой, - сказала Карма.
Дерево словно услышало нас. Зашумело, задвигало ветвями. Дерево гневалось.
Вдруг камера резко дернулась, и на какое-то время на экране показалось человеческое лицо. Всклокоченные черные волосы, безумные глаза, налитые кровью, и клыки, торчащие изо рта. Вот и все, что мы успели увидеть, прежде чем камера выключилась.
- Подбрось и выбрось, - не смог я сдержаться. – Где бы это ни было, места там обитаемые.
- Что будем делать? – спросил Красавчег. – Книги из библиотеки это не так важно. Можем пережить. Но мост нам необходим. Как нам его вернуть?
- Если парень при помощи карандаша переносит предметы из одной реальности в другую. Может дать ему в руки стирательную резинку. Пусть попробует удалить свой рисунок, - предложила Карма.
- А что это может сработать, - поддержал я ее.
***
Мы обещали отпустить паренька сразу после эксперимента с камерой, но пришлось его еще чуть-чуть задержать. Карма договорилась обо всем с Весельчаком. На этот раз он не проявлял беспокойства и сразу на все согласился. Правда, сперва повозмущался, зачем портить такие красивые рисунки.
Я предложил начать с малого. Пусть попробует стереть фиолетовый цветок. И он старательно приступил к работе. Найти специальную стирательную резинку, которая могла бы взять цветные карандаши, на ночь глядя, задача не из легких. Но Джек Браун с ней справился.
Антон Весельчак вернулся на свое рабочее место, ему отдали рисунок, и он приступил к работе.
В участке послышался какой-то шум, раздраженные голоса. Джек Браун вышел. Когда он вернулся, выглядел озабоченным.
- Преподобный, там маленькая проблема. Родители Весельчака скандалят, требуют объяснить, почему мы не отпускаем их сына, - доложил он.
Я отправился к родителям Весельчака. Мне потребовалось с четверть часа, чтобы успокоить их. Я объяснил им, что мальчик находится под следствием, рассказал им об опасном таланте и попросил проследить, чтобы ему в руки больше не попадались карандаши, мелки и прочие художественные штучки. Родители мальчика выглядели напугано, но пообещали проконтролировать ситуацию.
Пока я с ними разбирался, стул с фиолетовым цветком возник прямо на глазах изумленных кентавров. Наша идея сработала.
***
Мы заслужили по стаканчику виски, хотя на часах уже было далеко за полночь. Я прямо так и заявил Красавчегу.
Все закончилось. Мальчик старательно стер все свои рисунки. Его отпустили домой, но наутро он должен был вернуться в участок для беседы с Кармой. Она обещала поработать с мальчиком, объяснить ему всю опасность, которую скрывает его талант.
А мы с Красавчегом отправились ко мне домой. На веранде не посидеть. Ночи холодные. Поэтому мы заперлись в кабинете. Я достал бутылку солидного виски, открыл коробку с сигарами, и мы расположились в креслах возле камина.
- Что с парнем делать будем? – спросил Красавчег, выдержав четверть часа молчания.
Я отхлебнул виски. Приятное тепло разлилось по телу.
- А что мы можем с ним делать. Будем охранять, следить, чтобы не дай Бог, чего не хорошего не приключилось. Талант у мальчика опасный. Представляешь, если он попадет не в те руки. Его могут заставить рисовать портреты, а это чревато. Люди пропадать начнут. Большой Исток вымрет. Правда у черного дуба с красной листвой станет полным-полно народу. Но так ли это хорошо. Я пока не готов к переезду.
Красавчег вытащил сигару изо рта, посмотрел пристально на меня и спросил:
- Почему на нас все это свалилось? Все одно за другим. Почему талант мальчишки молчал все это время? И только сейчас заговорил?
- Всему свое время, друг мой. Всему свое время.
- Не нравится мне все это. Ох, не нравится, - авторитетно заявил Красавчег, пуская клубы дыма.
- Я тебе вот что скажу, Ник. Паренька можно не опасаться. Карма сумеет ему мозги вправить. Мост на месте. Так что жизнь входит в свою колею. Только вот не нравится мне тот клыкастый. Очень не нравится. Не стоит нам больше встречаться.
- Единственную дверь в те места может открыть только Антон Весельчак. А он это не сделает. Так что можешь забыть и о клыкастом, и о черном дубе с красной листвой. Мы больше их не увидим.
- Подбрось и выбрось, хочется в это верить, - сказал я.
Как же мы тогда ошибались.
История восьмая. БЛОГОТУН
На улице снегопад. Метет, так что не продохнуть. В наших местах явление редкое, давно позабытое. Чтобы на Большом Истоке снег выпал, это даже старожилы только со справочниками вспомнить могут. А вот чтобы снег выпал в начале осени, никто о таком не слышал. Подморозило знатно. Еще вчера лужи, дождь и желто-красные листья на деревьях, а сегодня сугробы по подоконник, деревья в богатых белых шубах, и холодно, так что пришлось срочно запускать отопление, да кочегарить камин для атмосферы. Поэтому случаю, я достал бутылочку выдержанного виски, налил себе стаканчик, добавил льда, и расположился в кресле перед камином с ноутбуком.
В последнее время город утих. После безумного художника, который нанес вред архитектуре Большого Истока и личному имуществу горожан, а также изрядно потрепал нам с Ником Красавчегом нервы, город словно уснул. Давно такого не было, чтобы подряд выдалось несколько спокойных недель. Жители словно спрятались в скорлупки квартир и перестали проказничать, выпячивая свою необычайность напоказ. Забыли обо всех своих талантах, которые отличали их от обычных людей, и благодаря которым они поселились в нашем краю.