– Мама, нам все это не нужно…
Парень явно считал, что он бессмертный. Если он хоть на секунду подумал, что мать женит его, своего старшего сына, пропустив хоть один, хоть самый мелкий обычай – ха, если уж Керем так хотел, то надо было жениться, не сообщая Кериме вовсе.
Правда тогда они с Ниль точно были бы покойники.
– Не нужно? Не нужно? Я скажу, что тебе не нужно. Голова тебе не нужна, ты ее только чтобы кепку носить используешь. Ты подумал о своей семье? О своей матери? Хочешь опозорить нас на весь Орду? Почему мне достался такой сын? Это все ты! – Повернулась Кериме к Синану. – Ты и твоя семейка! Вы испортили мне сына!
– Госпожа Кериме! – Возмутился Ягыз. – Моя семья вашего сына жениться не гнала!
– Да я знаю, жениться в этой семье только тебя погнали, – буркнул Керем, и Ягыз подобрался.
– Так, что? – Холодно сказал он, и Хазан схватила его за руку.
– Ягыз, пойдем!
– Нет, подожди, пусть заканчивает. Что ты сказал, Йылдыз?
– А тебе какое дело? – Налетела на него Кериме. – А тебе какое дело? Ты чего это моему сыну в моем доме вопросы задаешь?
– Ягыз, пошли! – Хазан схватила жениха за руку и потащила за собой прочь из дома Кериме. – Ягыз, не глупи, пусть друг с другом лаются, чем оба дерутся с тобой!
– Хазан, ты слышала, что…
– Ягыз, – она встала прямо перед ним, схватив его за лицо. – Они ссорятся, Ягыз, не лезь в их ссору, а то останешься крайним в их скандале.
По лестнице падающим горохом прозвучали быстрые шаги, и к их ногам едва не скатился Синан.
– Меня выгнали, – радостно сообщил он, поднимая голову. – Ниль! Ниль, пошли!
Ответом ему был звук битой посуды.
– О, это Ниль, – решил Синан. – Ее манера. Решила все-таки влезть в это дело.
Хазан вздохнула.
– Синан, – сказала она. – Она же невеста Керема. Конечно же она влезла в это дело.
Синан, к ее изумлению, прыснул, заливаясь смехом.
– Ага, невеста, как же.
Хазан с Ягызом переглянулись, не понимая его реакции.
– Ладно, это все фигня. Хазан, ты привезла ключи от дома в деревне?
– О Аллах, зачем он вам? – Вздохнула Хазан.
– Мы с Керемом и Ниль хотим съездить туда, показать Ниль, где мы отбывали каторгу.
– Это что, стокгольмский синдром? – Удивился Ягыз, передавая ключи Синану и не переставая прислушиваться к бушевавшему в доме скандалу.
– Пошли отсюда, – решила Хазан, потянув жениха за собой, когда из дома понеслись обычные в такой ситуации проклятья в адрес Эгеменов, и Хазан поняла, что долго Ягыз такое терпеть не станет. – Синан, садись в машину, быстро! – И она с трудом затолкала Ягыза в джип как раз когда из дома раздался дикий вопль Ниль:
– Не трогай его, ведьма! Не смей его трогать! – А потом раздался бешеный визг.
Хазан рванула так – только шины заскрипели. Ягыз озабоченно качал головой, а Синан хохотал, как ненормальный.
– Над чем ты ржешь, убогий? – Окрысилась Хазан, выруливая к своему дому.
– Ну а что, согласись, отличный прикол вышел?
– Прикол? Какой прикол, придурок?
– Ну который Керем с Ниль отмочили. Будто они женятся, вот ведь приколисты.
Хазан посмотрела на Ягыза, тот посмотрел на нее, и они одновременно развернулись вперед, к дороге.
– То есть, это что, шутка? – Настороженно спросил Ягыз.
– Ну конечно, – ответил Синан, и Хазан покачала головой.
– То есть они на самом деле не женятся?
– Да прикалываются они так, уже пару недель так прикалываются, я еще думал, нафига, а теперь понятно – над Кериме прикололись.
Хазан смотрела, как ее жених мотает головой, очевидно, пытаясь уложить в голове эту информацию. Еще бы, не только у Холодильника пробки перегорали, даже у нее, Хазан, схемы коротило от того, что нес Синан.
– Синан, что значит, пару недель прикалываются?
– Ну как прикалываются, за ручки держатся, любимыми друг друга называют, сегодня вон что выкинули.
– Подожди, Синан, – остановил его Ягыз. – То есть, они уже пару недель называют друг друга любимыми и держатся за ручки.
– Ну.
– Они сегодня сошли с самолета, обнимаясь и хихикая, как влюбленные подростки.
– Хорошо играют, да?
– Она сидела на его коленях на глазах его матери, – подхватила Хазан. – Она подралась с тетей Кериме, Синан! Ты правда думаешь, это такая шутка?
– Молодцы, скажи? – Восторженно ответил Синан, и Хазан ошарашенно посмотрела на его брата.
– Ягыз, – серьезно сказала она. – Скажи честно. Вы его в младенчестве на головку не роняли?
– Знаешь, Гекхан мог, – в тон ответил ей Ягыз. – Я уже не сомневаюсь, что мог и сделал.
– Дураки вы оба, – твердо ответил Синан. – Прикалываются они оба, кто их лучше знает, я или вы?
– Синан, – Ягыз откинул голову на подголовник, тяжело вздыхая. – Зачем им это делать?
– Потому что это Керем и Ниль! Потому что они лучшие друзья. Ну какие из них жених и невеста, сами подумайте?
– Действительно, – притворно понимающе кивнула Хазан, заворачивая за угол и подъезжая к своему дому. – Симпатичные мужчина и женщина, ну какие из них могут быть жених и невеста?
– Да ладно, скажу я вам правду. Ниль в меня влюблена.
Хазан едва не выпустила руль, и только то, как Ягыз дернулся, думая перехватить ее руки, заставило ее одуматься.
– Что? – Полузадушенно спросила Хазан, с трудом заставляя себя не повернуться к стамбульскому клоуну, а смотреть на дорогу. Она свернула к обочине, остановившись у дома, и только тогда повернулась к Синану, на которого уже во все глаза смотрел Ягыз.
– Что вы так вылупились? Серьезно говорю, она давно уже на меня глаз положила. Еще с детства еще, когда мы Керема и не знали даже. И когда Керем был, она за мной бегала. Мы даже встречались недолго, но не вышло пока, я не нагулялся, а она обижалась, так что мы отложили.
– Обижалась? – Спросила Хазан, и одновременно с ней Ягыз переспросил:
– Отложили?
– Ну да, она психовала совсем как-то, машину мне расколотила, об пол билась, нервничала вечно, Керему ее постоянно приходилось таскать туда-сюда, а то она иногда совсем уж истерила. Ну мы с ней расстались потом, я объяснил, что она мой лучший друг, и что мы как-нибудь поженимся, но потом как-нибудь, годам к тридцати, тридцати пяти, когда уже вырастем. И она, и Керем это знают, так что это они просто прикалываются. Они уже давно так прикалываются, лет пять наверное, их спрашивают, встречаются они или нет, и они говорят да, а потом смеются, потому что это неправда.
Хазан посмотрела на Ягыза, а он посмотрел на нее.
У Хазан не было слов.
Вернее, нет.
У нее было много слов.
Она просто не могла представить, с какого начать.
Идиот и клоун?
Самовлюбленный нарцисс?
Слепой придурок?
Худший друг на планете Земля?
Как у тебя может быть такой брат, Ягыз?
Хорошо, что тебя отправили в Америку, Ягыз, а то тоже вот такое бы выросло?
Судя по ошалелому взгляду Ягыза, у него тоже очень вовремя пропал дар речи. Хазан могла бы поклясться, что от таких слов даже у ее мамы бы пропал дар речи.
– Синан, – только смог выдавить Ягыз. – Ты бьешь все рекорды.
Синан непонимающе уставился на них, когда в дверь выглянула мама.
– Вы чего там расселись? А ну заходите в дом? Это кто там, Синан? Пошел вон отсюда! Пошел вон, я сказала, принесла тебя нелегкая.
– Добрый вечер, госпожа Фазилет, – Синан выбрался из машины, сладко улыбаясь. – Не угостите ли меня вашим великолепным кофе?
– У меня что тут, кафе для тебя что ли? Пошел вон, Синан Эгемен, у меня две незамужние дочери в доме, не пущу я тебя, пошел вон!
– Но госпожа Фазилет… – Синан поднялся по ступеням, заговаривая маме зубы, и Хазан опять посмотрела на Ягыза.
– Я ушам своим не верю, – ошеломленно сказала она, и Ягыз покачал головой.
– Бедные ребята, – выдавил он. – Мне их так жаль. Мало им Кериме…
– Может им повезет, и до этого клоуна не дойдет, пока у них дети не родятся? – Фыркнула Хазан, и Ягыз поджал губы.