– Легкой работы, брат, добрый день, – Ягыз обратился к продавцу, не отвечая ей. – Мы хотели бы выбрать обручальные кольца.
– Конечно, господин Ягыз, сейчас подам, – кивнул продавец, ныряя за прилавок, и Хазан недоверчиво посмотрела на жениха.
– Кольца? Зачем мы смотрим кольца?
Ягыз взял ее за руку, поднимая их руки вместе, так, что кольца блеснули на свету.
– Когда мой дед выбирал эти кольца, мне не было дела, что он выберет и как, – ответил он. – Он выбирал их сам, и я не вмешивался в его выбор. Мне не было дела до колец, и до той, для кого он их выбирает, – тихо сказал он. – Но теперь все по-другому. Я люблю тебя, Хазан, и хочу прожить с тобой всю жизнь, и хочу прожить ее по-настоящему. Я хочу, чтобы мы носили кольца, которые сами выберем. Которые сами захотим. Которые будут подходить только нам.
– И ты решил поменять кольца?
– Ты не хочешь? – Он нахмурился, но Хазан покачала головой.
– Нет, ты прав. Ты совершенно прав, – она улыбнулась.
Он был совершенно прав, подумала она, склоняясь над коробкой с многочисленными кольцами, из разных металлов, с разного цвета камнями. У нее едва не закружилась голова от обилия выбора, она не знала, что выбрать. Хазан посмотрела на кольцо на ее пальце. За эти месяцы, прошедшие с помолвки, она успела привыкнуть к этому кольцу, подумала она, но ведь это кольцо – она не могла не помнить, что это кольцо она когда-то считала приготовленным для Эдже.
Хазан улыбалась, глядя как жених с интересом слушает продавца, расписывавшего преимущества того или иного кольца, примеряя одно за другим, слушая ее мнение, а Хазан скользила взглядом по многочисленным женским кольцам перед ней, пока взгляд не остановился на одном – золотом кольце с темно-синим камнем, синим, как Черное море.
Они стояли на берегу, там, где она учила его когда-то стрелять, и смотрели на море, Ягыз обнимал ее со спины, и Хазан улыбалась, слушая волны. Она приподняла голову и увидела, что он закрыл глаза, лицом ощущая дыхание морского ветра.
– Значит, ты привез нас на наше место, чтобы поменять кольца здесь? – Спросила она, потому что с самого приезда он просто молчал, наслаждаясь морем.
– Нет, – Ягыз покачал головой, не открывая глаз. – Я приехал сюда разорвать нашу помолвку.
Хазан отпрянула от него, отскочила, широко раскрыв глаза, все в ней замерло, похолодело, ей показалось, что ее словно ударили по голове, но Ягыз улыбнулся, делая к ней шаг.
– Я позвоню сегодня в Стамбул и велю своим срочно ехать в Орду, – сказал он, и она еле слышала его от шума в ушах, но он, взяв ее за плечи и склонившись к ней, продолжал. – Моя семья придет к твоей в ближайшие выходные, чтобы просить для меня девушку.
Хазан открыла рот, широко распахнув глаза, и Ягыз рассмеялся, целуя ее в лоб.
– Мой дед снова попросит у твоего деда для меня его внучку. Но никто не будет думать, что мы пришли за Эдже. Ты с самого утра будешь готовиться меня встретить. И я буду волноваться, что твой дядя Кудрет закатит скандал и скажет, что не отдаст. А вы всей семьей, начиная с твоей тети и заканчивая Эдже, пригрозите ему, что утопите его в море, если дядя хоть пикнет, когда станут спрашивать, согласна ли семья. А потом ты приготовишь для нас всех кофе, и ты поднесешь мне его на подносе, сама. И кофе будет соленым, потому что я другого даже ждать не буду. Соли от души, чем солонее, тем счастливее будет наша жизнь. А когда придет время просить твоей руки, мой дедушка не будет говорить о старых ссорах и о новых примирениях, о старых договорах, и о том, как важно держать свои слова. Он попросит у твоего деда твоей руки, потому что его внук любит тебя. Мы женимся не потому, что должны, а потому что мы этого хотим. Поэтому, мы заключим помолвку заново. С этими кольцами. Кольцами, которые мы выберем сами.
Хазан едва не расплакалась, глядя ему в лицо.
– А потом мы начнем готовиться к свадьбе, – сказал он. – Ты закончишь свой сундук…
– Почти его закончила, – ответила Хазан. – Я просто скажу маме, чтобы клала туда все, что ей заблагорассудится, и даже не думала о моем мнении, мама только обрадуется, и соберет его за один день. А потом мы пойдем покупать наряды.
– И ты выберешь платье, в котором ты будешь самой красивой в Орду, потому что самой красивой ты будешь в любом платье, даже в своем рыбацком костюме ты будешь красивее всех.
– А ты купишь костюм, в котором будешь выглядеть один в один как в нашу первую встречу, – Хазан хитро улыбнулась. – Как стамбульский модник, заблудившийся на горной дороге. Только в этот раз мне не захочется тебе врезать. Наверное, – добавила она, увидев его самодовольный вид, и быстро поцеловала его в губы.
– Ты устроишь хамам невесты, а потом я приду за твоим сундуком.
– И будь уверен, мои родственники постараются обобрать тебя до нитки.
– Мы с братьями придем готовыми, – ответил Ягыз, – но сразу скажу, больше двухсот лир я за этот сундук не дам.
– Ничего себе скаредность! Мое приданое, мой сундук, моя жизнь, переходящая из дома отца в дом мужа, стоит всего двести лир?
– Ты же говорила, чтобы я вообще больше ста лир Кудрету не давал? – Они с Ягызом уже не сдерживали смех, держа друг друга за руки.
– Я передумала. Не стану обижать труд моей мамы. Скажу дяде, чтоб за меньше, чем пятьсот евро даже не приподнимался с сундука.
– Любимая, мы же с тобой будем уже почти женаты, ты же тратишь наши общие деньги!
Хазан смеялась, ткнувшись ему в плечо, но подняла голову, с счастливой улыбкой глядя ему в глаза.
– А что, думаешь, я не заработаю в наш общий бюджет? Пока море здесь, я буду в него ходить, и буду зарабатывать для нас, хоть на сотню сундуков хватит.
– Ничего, – утешился Ягыз. – Когда в ночь хны я приду с нашей семьей с подносом для хны, я уже вас заставлю раскошелиться за этот поднос.
– Ха! – Ответила Хазан. – А я потом руки не раскрою, если только монеты не будут вот такого размера, – показала она рукой.
– А потом мы сыграем свадьбу, и ты станешь Хазан Эгемен. Моей женой. Отныне и навсегда.
– Так и будет, – кивнула Хазан и снова подтянула его к себе за затылок, крепко целуя. – Мы будем жить счастливо, – сказала она, отрываясь от его губ и обнимая его, крепко-крепко. – Все у нас будет хорошо.
– Так и будет, – ответил он. – Дедушка и бабушка будут счастливы за нас, и мои родители тоже. Ясемин разродится, а потом может быть у меня будут и другие племянники. Селин кто-нибудь украдет, и нам придется гнаться за женихом с пистолетом. Синан помирится с Керемом, иначе и быть не может.
Хазан засмеялась, подхватывая.
– Эдже выйдет замуж за Ясина, хотя он все равно болван стоеросовый. Мама до конца жизни будет ругаться с дядей Кудретом, но его сына она уже обожает, и после нас она все свои силы направит на него.
– Только до тех пор, пока у нее не появятся внуки, – Ягыз опять посмотрел ей в глаза, и Хазан весело рассмеялась.
– Появятся, – ответила она. – И не один. А может и не два.
– Значит, договорились?
– Договорились, – ответила она, снимая с пальца кольцо и отдавая ему. Ягыз снял свое кольцо и положил его в карман, не отводя от нее взгляда. Он медленно опустился перед ней на одно колено, взяв ее за руку.
– Хазан Чамкыран, ты согласна стать моей женой?
– Я согласна, – ответила она, почти крича. – Согласна!
Она обхватила его за шею, заливаясь радостным смехом, и он поднял ее, закружив, и она покрывала быстрыми поцелуями его лицо. Когда он поставил ее, она еще раз крепко поцеловала его в губы и отошла от него, разворачиваясь к морю.
– Эй, Орду! – Крикнула она. – Слушай меня! Пусть услышат горы! Пусть услышит море! Я люблю Ягыза Эгемена и выхожу за него замуж!
И она повернулась к своему жениху, снова страстно целуя его.
Впереди была целая жизнь, на берегу Черного моря.
Комментарий к Часть 20