Врач прервал его, потребовав кончить служебный разговор.
Через час Крылов снова был у меня.
— Наступление развивалось хорошо, — доложил он, — но генерал Петров приостановил его для приведения частей в порядок и закрепления на достигнутых позициях.
Как И. Е. Петров доносил впоследствии, продолжить наступление после передышки ему не удалось вследствие усилившегося сопротивления противника. Поставленная цель полностью достигнута не была. Но все же Чапаевская дивизия сделала большое дело и основательно поколотила врага. Все его попытки вернуть утраченные позиции ни к чему не привели. Дивизия закрепилась на новом, отвоеванном ею рубеже. Нами было захвачено 44 орудия, много пулеметов и других трофеев.
Замечательно действовал танковый батальон. В журнале боевых действий армии было записано: «В бою 2 октября 1941 года армейский танковый батальон (командир — старший лейтенант Юдин) в составе 35 танков (в большинстве это были тракторы «ЧТЗ», обшитые броней. — Г. С.) проявил мужество и геройство. Обгоняя атакующую пехоту, батальон ворвался на передний край вражеской обороны противника и, расстреливая огнем и давя гусеницами, преследовал отступающего в панике противника… Батальон уничтожил до тысячи вражеских солдат… Возвращаясь обратно, танковый батальон забрал 24 орудия, прицепив их к танкам, и взял, сколько можно было увезти, пулеметов и минометов».
Небезынтересно, как оценил наш контрудар командующий 4–й румынской армией в донесении главному командованию:
«Противник 2 октября между 6.30 и 8.00 с перерывами произвел артиллерийские налеты, возможно, с целью маскировки гула моторов танков, приближавшихся к исходным позициям для атаки. В 9.30 противник начал сильную артиллерийскую подготовку на всем протяжении фронта пограничной дивизии… В 10.00 после мощного налета авиации противник атаковал вдоль шоссе Дальник — Фрейденталь шестью тяжелыми танками, которые направлялись прямо на огневые позиции артиллерии. Тяжелые танки сопровождались тремя волнами по шесть бронированных тракторов.
При появлении танков 8–й пулеметный батальон был охвачен паникой и отошел в беспорядке, втягивая в бегство Зб–й пулеметный батальон, батальон 6–го пехотного полка пограничников и 1–й батальон 2–го пехотного полка пограничников, которые находились южнее. Правый фланг пограничной дивизии потерял связь, и в движении на запад беглецы были остановлены только у селения Красный Переселенец артиллерией, где были перегруп" пированы и поставлены снова на фронт…»
Оба наши контрудара — 22 сентября в Восточном секторе и 2 октября в Южном — имели большое значение и для обеспечения скрытности эвакуации Приморской армии. После них враг вряд ли мог рассчитывать на то, что мы собираемся оставлять Одессу.
3 октября противник ввел в бой для восстановления утраченных накануне позиций подошедшую свежую 27–ю пехотную дивизию. Однако атаки, продолжавшиеся также 4 и 5 октября, успеха не имели.
Как теперь известно, 5 октября 1941 года сам Гитлер направил Антонеску послание с советами, как лучше захватить Одессу. В конце его письма говорилось: «Я поручил генерал–фельдмаршалу фон Рундштедту связаться с Вами, маршал Антонеску, для урегулирования оперативных вопросов…» 7 октября состоялось совещание между командующим 4–й румынской армией, начальником немецкой военной миссии в Румынии генералом Гауффе и командиром немецких частей на южном участке фронта генералом фон Гойрбире, на котором были выработаны предложения по осуществлению нового наступления на Одессу.
Оно было предпринято противником с утра 9 октября одновременно на всем фронте Приморской армии с вводом в бой кроме 27–й еще двух новых пехотных дивизий— 2–й и 18–й. Но, понеся опять большие потери, враг оказался на всех направлениях отброшенным в исходное положение. Несмотря на свой огромный численный перевес, он не смог потеснить нас и в последующие дни. Эта последняя попытка взять Одессу с ходу кончилась тем, что неприятельские войска приступили к укреплению своих рубежей, готовя их к обороне…
А мы готовились перебраться в Крым. Дело было новое, незнакомое мне, да и другим товарищам, даже теоретически. Мы с контр–адмиралом Жуковым и начальниками штабов обсуждали несколько различных вариантов.
Сроки и темпы эвакуации в конечном счете целиком зависели от обеспечения операции морским транспортом. Но огромные трудности представлял и сам вывод дивизий из боя — это надо было сделать так, чтобы враг не устремился за нами по пятам.