— Наверное, письмо от Лерайе и для вас оказалось внезапным. Все же не каждый день приходят послания оттуда, где ледяная тюрьма.
— О, вы совершенно правы. Я ощущаю предстоящие затраты, и меня это сильно печалит. Лерайе всегда скуп на подробности, но он никогда не собирает всех без надобности.
— Это письмо от Асмодея, — я отдала Хауресу конверт, поняв, что многого узнать не смогу, — и когда же он собирал вас последний раз?
— Кажется, три сотни лет назад. Когда в ледяной тюрьме оказывается слишком большое количество сильных простейших, начинаются проблемы.
— Они решаются быстро?
— Обычно да. Но иногда и среди низших демонов появляются мутанты. Никто из нас не спускается в эту холодную бездну, поэтому мы и не знаем, что там происходит.
— Андромалиус сказал, что серьезные проблемы непременно возникают раз в тысячелетие. Можно ли предполагать, что это одно из них?
— О, так вы и с затворником тесно знакомы? Я удивляюсь всё больше. Ева, вы собрали вокруг себя сильнейших, это удивляет. У вас есть какой-то план?
— Нет никакого плана, — я тяжело выдохнула, вспоминая все обстоятельства знакомств, — так получилось…
Мы проговорили с Хауресом ещё час, выпив по три кружки чая, после чего он отправился дальше, оставив меня с сомнениями и знакомым чувством беспокойства. Он ведь так и не ответил на тот последний вопрос, что я задала ему. Неужели всё действительно непросто? В любом случае, сейчас у ледяной тюрьмы собрались пятеро самых могущественных Владык — я более чем уверена, что в скором времени в этом пустынном замке станет весело и шумно.
Дни тянулись медленно и однообразно. Я вставала к позднему завтраку, который проводила вместе с Фуркасом, гуляла по лесу вместе с цербером и Тестисом, выслушивая его предположения о том, куда бы он спрятался, если бы решил напасть на красивую женщину. После мы возвращались в замок на обед, что сменялся походом в библиотеку или же в бальный зал, где Фуркас учил меня вальсу и игре на фортепиано. Свободного времени было много, и зачастую я тратила его не совсем верно, однако, день всегда завершался купанием в огромном бассейне и крепким сном в мягкой постели.
Я решила заняться обустройством замка. Мне казалось, что я могу сделать его уютнее, поэтому мы втроем начали учиться рисовать. Как и предполагалось, инкуб рисовал обнаженных женщин, но к нашему удивлению его навыки были просто поразительны! Все его картины были будто сотворены художниками эпохи ренессанса, тогда как наши с Фуркасом попытки приводили к чему-то абстрактному и не совсем понятному. Одну из картин Тестиса я забрала к себе в комнату: уж слишком была она красивой. Вместе с дворецким мы решили создать рамы для холстов инкуба, и вырезать из дерева узоры у меня выходило гораздо лучше.
Это было спокойное время, но дни шли, а новости так и не приходили в замок. Не только я беспокоилась о Владыках — даже вечно спокойный Фуркас стал нервозным и нетерпеливым. Мы с Тестисом додумались съездить в соседний город, чтобы поговорить с вездесущими суккубами, но даже они хмуро смотрели на север, не имея ни точных фактов, ни приблизительных сплетен. Я опять оказалась в жутком неведении, которое очередным грузом ложилось на плечи.
— Уже пять дней, — сказал как-то Тестис, когда очередным вечером мы втроем выбрались в сад попить чай, — долго.
— А три сотни лет назад как было?
— Управились за два дня.
Мы замолчали. Жевали пирожные, смотрели на закат, будто бы именно с той стороны и должны были прийти Владыки.
— Почему только они вынуждены бороться с этими низшими демонами?
— Только перерожденные могут их угомонить. У пороков и рожденных здесь демонов нет для этого сил.
— А Пурсон?
— Он рожден во внешнем мире. Его уже можно считать перерожденным.
Я приняла ванну, втихую съела пару конфет, после чего отправилась в комнату. Это была очередная тихая ночь с яркими звездами и необъяснимой бессонницей, с которой я жалостливо каталась по кровати. Море тихо несло к берегу покорные волны, и летучие мыши толпами летели к югу, унося за собой странный, чуть заметный трупный запах. Их было так много, что иногда они закрывали собой звезды, и это явление ничуть не завораживало, сильно пугая. Я вдруг поняла, что это не тихая ночь, — повсюду я слышала это хлопанье крыльев.
Выскочив из своей комнаты, я громко позвала Тестиса и Фуркаса, что, к моему удивлению, прибежали с первого этажа. Судя по одежде, они были на улице.
— Не нравится мне это, — шепотом произнес инкуб, вбегая в мою спальню и открывая балкон. — Слишком много.
Я последовала его примеру: поток летучих мышей все не прекращался. Теперь к хлопанью многочисленных крыльев примешался еще один звук. Странный, угрожающий и нечеловеческий гул, подступающий со всех сторон. Я невольно коснулась кольца, чувствуя, как быстро в страхе бьется сердце, и в этот момент весь замок содрогнулся будто от землетрясения. Потеряв равновесие, мы упали на пол, тут же вскочив на ноги и высунувшись в окно. Я с трудом удержала испуганный крик.
У подножия дворца толпились уродливые, мычащие чудовища, часть из которых медленно карабкалась по каменной стене к балкону. Схватив меня на руки, Фуркас раскрыл позади пару кожистых крыльев, какие были и у Тестиса, тут же вылетев наружу высоко в небо, где мы могли увидеть всю картину целиком.
Толпы низших демонов невзрачной, дурно пахнущей массой ползли с горизонта, облепляя замок так, будто это было удивительное лакомство. И так много их было, что, прикрыв рот руками, я в ужасе посмотрела на Фуркаса, будто бы на его мордочке могла найти ответ. Эти чудовища не разрушали стены, не ломали строения, они, очевидно, искали то, что может шевелиться, ведь иначе объяснить то, зачем они пожирали растения и низко летевших птиц, было невозможно.
— Уходим отсюда, быстрее, — произнес дворецкий, взмахивая крыльями, и улетая в ту сторону, куда направлялись толпы летучих мышей.
Я взглянула на облепленный демонами замок. Кто бы мог подумать, что всё это люди, не желавшие бороться с грехами.
*24 августа 79 года произошло извержение Везувия. Оно было настолько сильным, что полностью уничтожило три города. Помпеи, Геркуланум и Стабии просто исчезли с лица Земли. Многие жители погибли в жестоких мучениях, а их дома оказались погребенными под многометровым слоем камней и вулканического пепла. Жители Помпеи знали, что может быть извержение, так как за день до извержения 79 года была сразу серия подземных толчков. Большинство жителей успели покинуть город.
Глава 24
Мы приземлились на рассвете у дворца Асмодея, где я надеялась предупредить демонов о надвигающемся бедствии. Жители деревень и небольших городков, которые мы пролетали ночью, в страхе бежали на юг, едва лишь завидев толпы летучих мышей, — очевидно, в Аду это было дурное предзнаменование, которому следовали непреклонно. На востоке было тихо, и чистое красноватое небо плавно перетекало в оранжевые цвета у горизонта, со стороны которого дул освежающий ветер. Все произошедшее казалось ночным кошмаром, и, если бы не дрожащий в страхе Тестис, я бы посчитала произошедшее личной жестокой галлюцинацией.
Низшие демоны выглядели отвратительно и ужасающе: многие их них напоминали комки грязи человеческого роста, что медленно и с трудом передвигались по земле, источая трупный запах. Другие же походили на гибридов, половина тел которых была животной или изуродованной настолько, что смотреть было попросту невозможно. Толпа, идущая сюда с севера, внушала непередаваемый ужас, и, если честно, я хотела лететь как можно дальше, лишь бы отсрочить очередную встречу. Но беспокойство за Владык пересиливало эту трусливую чашу весов, и, подобрав подолы платья, я быстро зашагала по главной дороге к замку. Я не знаю, кого просить о том, чтобы все они оказались целы и невредимы. Безусловно, их всех них лишь двое заставляли моё сердце болеть, и, если я потеряю их, если они не вернутся ко мне больше никогда, я потеряю не только едва приобретенный смысл жизни, мне кажется, я потеряю и саму жизнь.