Лана Синявская
У черта на посылках
ГЛАВА 1
– Андрюшка! Ты здесь? Опять куда-то унесло. Не сидится человеку на месте!
Не услышать глухой удар, раздавшийся вслед за этими словами, мог только глухой. Галка глухой не была. Просто она растяпа. Поэтому она, особо не прислушиваясь, захлопнула дверь в кабинет, и я услышала удаляющийся стук ее каблучков. «Не сидится на месте!» – Передразнила ее я, потирая ладонью ушибленный лоб. Я-то как раз на месте. То есть, не совсем, конечно, на месте… В данный момент я находилась под своим собственным столом. Нет, я не сумасшедшая. Вполне обычная история – сережка вывалилась из уха и скатилась под этот самый стол, я полезла ее доставать и по закону подлости в этот самый момент я зачем-то понадобилась нашей секретарше Галочке. Услышав ее голос, я автоматически рванулась к ней и пребольно стукнулась лбом о столешницу. Теперь будет синяк, а то и целая шишка.
Расстроенная, я плюхнулась на довольно потертый ковролин прямо под столом и неприязненно уставилась на злополучную сережку, которая подмигивала мне розовым камушком с ладони. Вылезать почему-то не хотелось. Хотелось заплакать. Вставив сережку в ухо, я глубоко вздохнула. Ну почему я такая невезучая? Вот взять хотя бы имя. Все зовут меня Андрюшкой, а я не мальчик, и не трансвестит, боже упаси. Совсем даже наоборот – весьма симпатичная девушка двадцати пяти лет отроду. Но имя! Спасибо матушке – большой любительнице дамских романов. И как только ей пришло в голову назвать свою дочь Андрэ? Хотя мне давно известна эта история. Мамуля преподавала английский в одном из наших ВУЗов. Язык она знала в совершенстве, а главное – любила свою работу безмерно. И все бы хорошо, если бы не ее страсть к этим самым романам. Разумеется, в 1976 году, когда я появилась на свет, книги про пылких мачо и сексуально озабоченных мамзелей отсутствовали на прилавках магазинов как факт и будь моя мамуля обычной женщиной, моя судьба могла бы сложиться совсем иначе. Но…Ох и не люблю я это «но». После него обычно начинаются неприятности. Так вот, по работе моя мамочка проводила много времени в библиотеке, где имелся фонд иностранной литературы, а там пылились горы этих самых «мачо» и их страстных подружек. И однажды матушка прихватила с собой один из потрепанных томиков, просто так, из любопытства. И все. Моя судьба была решена, так как матушка буквально заболела слащавыми историями про чужую красивую жизнь.
Когда я родилась, меня назвали этим вычурным именем в честь любимой мамулиной героини, то ли француженки, то ли англичанки. Отец не возражал, так как любил мамулю ничуть не меньше чем какой-нибудь заокеанский мачо, хотя и трудился простым советским инженером, и получал свои сто двадцать рэ, при которых, разумеется, не мог позволить себе ни виллы, ни яхты, ни даже автомобиля. Велосипеда, и того у нас не было. Зато было целых три телевизора! Правда, у одного из них был только звук, у второго – изображение, а третий – старенький «Рекорд» – вообще не работал и служил тумбочкой.
Не знаю, как там у них во Франции или в Англии, но мне с моим имечком досталось по полной программе. Были и слезы, и отчаяние, и большая детская обида, зато я очень рано научилась решать свои проблемы самостоятельно, а именно – перестала жалеть себя и научилась давать сдачи.
После окончания школы встал вопрос о том, куда направиться дальше. Вопрос оказался довольно сложным, так как у меня не было никаких особенных талантов ни в одной области. Даже английский я знала скверно несмотря на все старания мамули. И вот однажды, внимательно присмотревшись к своему отражению в зеркале, я обнаружила, что как-то незаметно превратилась в довольно смазливую, а главное – высокую блондинку. Как все нормальные девчонки моего возраста, я не страдала излишней самокритичностью по отношению к собственной внешности и, увидев такую «красоту», решила, что с этим надо что-то делать. Короче, требовалось немедленно использовать свой шанс стать знаменитой. В том, что он у меня есть, я по глупости своей ни секунды не сомневалась. Ну как же, с ТАКОЙ внешностью!
Реальность быстренько спустила меня на грешную землю с белого облака, к которому я было примерилась. Начать свое победное шествие я решила с Москвы. Не Париж, конечно, но надо же с чего-то начинать? Наврав родителям с три короба про поступление в ИНЯЗ, я быстренько собрала чемоданы и полетела навстречу своей мечте. Крылышки мне подрезали в первом же агентстве, в которое я обратилась. Мне вежливо указали на дверь, даже не пытаясь объяснить, чем я им не угодила. То же самое произошло и во втором, и в третьем. В четвертом согласны были взять сразу, но почему-то принялись настойчиво интересоваться моим сексуальным опытом и напирать на желательное отсутствие у меня каких бы то ни было комплексов. Чего они от меня хотели, я поняла не сразу, но после того, как меня попросили снять трусики, чутье мгновенно подсказало, что лучше уносить отсюда ноги, причем по-быстрому.
Только в шестом по счету агентстве усталая женщина из приемной сжалилась надо мной и объяснила, что у меня имеется лишний вес, и в модели я не гожусь именно по этой причине. Я была настолько удивлена, что даже не расстроилась. Лишний вес? Хоть убейте, не вижу его, но если кому-то кажется, что он есть, то я от него избавлюсь! Подумаешь, проблема!
Отбив родителям бодрую телеграмму, в которой правдивыми были только тчк и зпт, я приступила к осуществлению своего плана. Были испробованы все возможные диеты, в результате которых я превратилась в некое подобие египетской мумии. Все мои округлости исчезли, но почему-то кожа приобрела сероватый оттенок, а густые волосы стали лезть, как шерсть у нашей Мурки во время весенней линьки. Но я не унывала, ведь стрелка напольных весов показывала на целых десять килограммов меньше!
Увы, мои достижения не произвели на потенциальных нанимателей никакого впечатления и мне снова дали от ворот поворот. Продолжать борьбу я решила только из чистого упрямства, начав употреблять на завтрак обед и ужин чистый воздух, запивая это угощение кипяченой водой. Результат не заставил себя ждать: я начала хлопаться в обморок по пять раз на дню, меня пошатывало при ходьбе и тошнило от одного вида пищи. Я стала опасаться, что до агентства могу просто не дойти. Так оно и вышло. Вместо агентства я угодила к психиатру. Он оказался душевным дядькой, сразу понял что к чему, а потом тактично и доходчиво разъяснил мне, что все страдания были напрасными: мне от природы достался широкий, «сибирский» костяк и в модели меня не взяли бы даже в виде чистого скелета.
Выйдя из больницы, где пришлось пообещать, что в будущем я не буду больше морить себя голодом, я призадумалась. Что делать дальше? В модели мне дорога заказана. Приемные экзамены во все учебные заведения давно закончены, а домой возвращаться мне не хотелось. После тщательной ревизии выяснилось, что оставшихся родительских денег хватит только на месяц, если учесть, что надо оставить на обратный билет. За этот месяц я должна решить свою судьбу, так как ясно, что второй раз на такую авантюру я не решусь ни за что на свете. Вот ведь обидно: получается, что если ты худая, то можешь добиться успеха, не прилагая к этому особых усилий. Не нужно корпеть над учебниками (красавице мозги ни к чему), не придется утруждать себя тяжелой физической работой, можно вообще ничего не делать, просто сидеть и ждать, когда счастье само упадет тебе в подставленные ладошки. А что делать остальным? Вот мне, например? Эти мысли вкупе с уязвленным самолюбием здорово портили мне жизнь. Я думала об этом днем и ночью, ворочаясь на неудобном, продавленном диванчике в тесной квартирке, которую удалось снять по дешевке. И вдруг однажды меня посетила крамольная мысль: а почему везти должно только худым? То есть для чего мы худеем? Чтобы нравиться мужчинам? Оно конечно правильно, но стоит ли игра свеч? Они, то есть мужчины, конечно, привыкли задерживать взгляд на упругих попках и точеных ножках, которые вызывают у них определенные мысли и желания. А мы и рады стараться: лопаем ненавистный шпинат и давимся сырой морковкой, чтобы стать тоньше, если получится – выше, стройнее. Тем более, что яркие, такие красивые журналы подзуживают: давай, давай, худей больше, ешь меньше, бегай, прыгай и вертись, чтобы угодить ему, твоему повелителю. Все мы, большие и маленькие, худые и толстые, точно загипнотизированные, стараемся соответствовать выдуманным кем-то канонам красоты, лишая себя маленьких, но доступных радостей в виде свежего пирожного со взбитыми сливками, сочной отбивной с хрустящей корочкой или мороженого. В результате ценой неимоверных усилий мы превратились в похожих друг на друга, как близнецы, кукол Барби разной степени изношенности, с постоянным голодным блеском в тщательно подведенных глазах. А у них, у тех, ради которых это все, собственно, и затевалось, от такого расклада просто глаза разбегаются, как у детей в супермаркете, и их жадные ручонки тянутся то к одной красивой игрушке, то к другой. Бедняги никак не могут сделать выбор и пытаются ухватить сразу несколько, не заботясь о том, чтобы их удержать. «Игрушки» бьются, ломаются, но кому до этого есть дело?