Отправилась я в отделение по месту прописки. И снова меня подвели длинный язык и честность. Я рассказала все как было: как ехала в троллейбусе и так далее. Видели бы вы, как просветлело лицо беседовавшего со мной участкового при этих словах! Он просто просиял и, уточнив, на какой именно остановке я сошла с транспорта, радостно объявил, что заявление надо подавать в то отделение, которое находится в районе той троллейбусной остановки… Надо сказать, что к тому моменту я уже здорово вымоталась, бегая, высунув язык, по городу. Дело было летом, стояла жара, я взмокла и устала. Но в третье по счету отделение все же пошла. Без паспорта жить не хотелось. Здесь, общаясь с дежурным, я уже вела себя крайне осторожно. Парень настолько очевидно пытался от меня отделаться, что я испытала даже нечто вроде злорадства, отвечая на его вопросы. Деваться ему было некуда, кража произошла на их территории, у меня теперь был большой опыт в этих тонкостях. Когда дежурный оказался припертым к стене, он вдруг тяжело вздохнул и сказал:
– Может, все-таки не будете подавать заявление?
– А как же без паспорта? – Растерялась я.
– Пойдите еще раз в паспортный стол и скажите, что потеряли.
У меня не было уверенности, что из паспортного стола меня не отфутболят куда-нибудь еще и я отрицательно покачала головой. Парень сразу посуровел, записал что-то в журнал и швырнул мне бумажку, на которой значился номер кабинета. Через час я, подав заявление, с чувством выполненного долга отправилась домой. Буквально на следующий день меня ждал сюрприз в почтовом ящике. Это было официальное письмо из милиции, где официальным языком сообщалось, что в результате тщательно проведенных розыскных мероприятий ими установлено, что никакой кражи не было, а я все…выдумала. От обиды я расплакалась. Мало того, что они наверняка даже не пытались что-то делать, так еще и объявили меня лгуньей! К счастью, в тот же вечер меня ждал еще один сюрприз. Вор, обокравший меня, оказался совестливым, и я с изумлением обнаружила в своем почтовом ящике свой паспорт и записную книжку! Знающие люди объяснили мне позже, что ничего удивительного в моей истории не было. Менты терпеть не могут такие бесперспективные дела как мое, которые увеличивают в их отчетах процент нераскрываемости, вот и придумывают всякие отговорки. А мелким мошенникам чужой паспорт ни к чему, и они довольно часто подбрасывают документы владельцам таки образом.
Короче, в тот раз мне повезло, но остался мерзкий осадок. Поэтому теперь я сильно сомневалась, стоит ли сообщать о чем-либо ментам. У них все так красиво сложилось: несчастный случай, никакого криминала, чистота и порядок на вверенном участке. А тут я со своими неудобоваримыми фактами. В лучшем случае меня просто пошлют куда подальше, в худшем – решат, что я сама приложила руку к этому делу. Оно мне надо?
Решив, наконец, что в милицию я отправлюсь в самую последнюю очередь, я почувствовала даже некоторое облегчение. Но все это не означало моего нежелания разобраться в том, что же произошло, кто и за что убил Нелю? Раз уж я так решила, следовало поступать, как положено в приличном частном сыске. С чего там начинают? Правильно, с выяснения круга общения жертвы. А кто лучше знает, с кем общалась в последнее время Неля, как не ее ближайшая соседка-пенсионерка? Вдохновленная этими выводами, я принялась осторожно расспрашивать старушку, кто и когда заглядывал в гости к ее соседке. Я не забыла разговор мальчишек во дворе, когда один из них признал в выскочившем следом за мной мужчине поклонника Нели, но у меня был еще один подозреваемый. Чью тайну хранила Неля, получая за это более чем достойное вознаграждение? Вот-вот! Хранить-то она хранила, но мало кому понравится находиться в зависимости от другого человека, тем более, если человек этот ненадежен. Я не сомневалась, что В глазах Кибиткина Неля была ненадежной, ведь, как известно, нет ничего опаснее брошенной женщины. Это как мина замедленного действия – никогда не знаешь, когда произойдет взрыв. Поэтому первый мой вопрос был таким:
– А бывший муж к Неле часто заглядывал?
Старушка не удивилась. Ответила спокойно, как будто ждала этого вопроса:
– Раньше никогда не приходил. Неля о нем и не вспоминала почти.
Оно и понятно, нехорошо он с ней поступил.
– Подождите-ка. Что значит «раньше»?
– Экая ты непонятливая. – Покачала головой бабулька. – То и значит, что говорю. За все время ни разу не показывался. А вчера вдруг явился.
Сердце у меня в груди подскочило. Но я засомневалась.
– Как же вы его узнали вчера, если он никогда до этого не приходил.
Старушка хитренько сощурилась, в уголках глаз собрались морщинки.
– Чего ж тут сложного? Или я не знаю, чья Неля жена? О ейном муже уж все уши прожужали: и в газетах пишут, и в журналах печатают, а недавно вот по телевизору показывали. Знаменитость!
Да, об этом я как-то не подумала. Молодец, бабулька!
– И когда он приходил? – Осторожно поинтересовалась я.
– Да прямо с самого утра. Часов в девять. Я как раз Сережу кормила.
Он у меня ест только по часам. В девять у него второй завтрак. – С гордостью добавила она. Я покосилась на котяру, старательно делающего вид, что он спит. Однако его стоящие торчком уши шевелились, улавливая каждое слово.
– А когда он ушел? Я имею в виду мужа?
– Вот этого не скажу. – Немного замявшись, покачала головой старушка. – У меня сериал начался. «Земля любви» называется. Не смотрите?
Я отрицательно покачала головой. Нет, сериалы я не смотрю, но помню, что «Земля любви» начинается в девять пятнадцать – название это за несколько месяцев примелькалось в телепрограмме. Значит, в это время Кибиткин еще не ушел. В половине десятого пришла я, а еще через несколько минут из квартиры выскочил человек, которого мальчишка назвал хахалем. Вряд ли он не узнал бы Кибиткина. Старушка права, его лицо постоянно мелькает в средствах массовой информации и знакомо всем и каждому. Значит, из подъезда вышел другой человек. Однако, у Нели в это утро было много гостей. Кто же из них приложил руку к ее «сердечному приступу? Вариантов могло быть два. 1) Это сделал муж. Любовник пришел сразу после его ухода, увидел безжизненное тело любовницы и хотел сбежать. Я ему помешала, и он спрятался в спальне. 2) Кибиткин пришел по каким-то своим делам и ушел, когда его бывшая супруга была жива и здорова. А уж затем явился любовник, которому зачем-то понадобилось избавиться от своей дамы сердца. И первый и второй варианты казались вполне правдоподобными. Но какой из них все-таки верный? Тем более, что я понятия не имею, кто такой этот любовник. Хотя это можно было попытаться выяснить.
Старушка не сразу ответила на мой вопрос о сердечной привязанности моей «тети». По тому, как она поджала и без того тонкие губы, стало понятно, что подобных отношений она не одобряет. Но в конце концов бабулька решилась и неохотно призналась, что захаживал к Неле какой-то тип, а уж кем он ей приходится, ей доподлинно неизвестно.
Обнадеживающее начало не привело к таким же блестящим результатам. Глазастая старушка видела этого типа неоднократно, но что касается описания его внешности, то тут начиналась полная неразбериха. По ее словам, парень был среднего роста, со светлыми волосами. Глаза, рот, нос, уши, подбородок? Да, они у него были. Если кому-то удастся представить себе человека согласно такому вот описанию, то значит, у этого «кого-то» более богатое воображение, чем у меня.
Собственно говоря, ничего более существенного я так и не узнала. Гости к Неле ходили редко, она была женщиной довольно замкнутой. В последние месяцы и вовсе никого кроме хахаля своего не принимала. Переваривать полученную информацию я отправилась домой. Хотя переваривать-то было особенно нечего. Я так ничего и не поняла, кроме одного – вся эта история слишком запутанная и грязная, чтобы, будучи в своем уме, подходить к ней ближе, чем на пушечный выстрел. Я бы и не подошла, но нутром чувствовала, что я имею непосредственное отношение ко всей этой неразберихе. Хорошо бы еще понять, какое именно. Уж очень мне стало вдруг страшно.