ГЛАВА 2
Пейзаж за окнами, банальный донельзя, неспешно разматывался, убегая за корму пассажирского «МАНа». Усыплял. Инга Рив любовалась такой чахоточной природой много лет, чтобы испытывать что-нибудь кроме скуки. Любовалась тоже из окон, сначала — желтого автобуса государственной школы штата Мэн, потом через лобовое стекло «Мицубиши-Эволюшн», когда папа разбогател и подарил дочери-студентке машину. И хотя где Мэн, а где это захолустье, потерянное богом среди России или Украины — Инга так и не разобралась толком, а вот поди ж ты! Будто и не летела на другой край земли.
Широты, наверное, те же.
Правда, здесь ей обещали приключения, Зону и экстрим на грани. Круче, чем камбоджийские джунгли, после которых, к слову, Инга три месяца изгоняла из организма не к столу будет сказано какую гадость.
— Там все чисто, леди, — говорил подпольный тур-дилер, — там не джунгли, там Европа.
И спохватывался:
— Но экстрим гарантирован, у нас известная фирма, с нами работают… — он сыпал фамилиями, совал фотографии.
— Сколько?
Дилер назвал три суммы, Инга, не торгуясь, выбрала самую крупную. Дилер поскучнел, но оформлять не отказался. Только спросил перед вылетом:
— А может, секс-тур? Украина со скидкой.
Инге не требовался секс-тур. При ее данных секс-тур она могла организовать сама, в любом месте и в любое время.
— Меня интересует Зона, — сказала она мягко, и дилер поскучнел еще больше. — Вы гарантируете мне поход до верхних уровней и съемку на фоне Саркофага?
— Йес, леди, оф кос! — засуетился дилер.
Инга сверкнула на него черными очками:
— Не обманите, милейший!
Милейший обманул.
Ингу встретил в Киевском аэропорту хлыщеватый тип с табличкой «Мисс Рив», ошалевший при виде стриженой девицы с легкой сумкой за плечами.
— Зона! Ва-ау! — хлыщ делал пальцами окей. — Бьютифул!
Инга соглашалась.
— Ю арми бефо… мля, как ее?… Бефо ту гоу Зона, ю маст арми… Сечешь — нет? Тьфу, коза бритая!
Сели в «Фольксваген», непривычно тесный после американских машин, и долго ехали сначала просторной трассой, а потом темными грязными улицами. Здесь не жили, островки бурлящей жизни с колоннами грузовиков и дымящими трубами сменялись километрами запустения, серыми зданиями с выбитыми или грязными до непрозрачности окнами. Промзона, так это, кажется, называлось. Инге следовало бояться, а она веселилась: хлыщ обсуждал ее с шофером, делал разные предположения, в основном интимного свойства, но ни разу не угадал.
Когда пошли на третий круг по одним и тем же местам — жулики не то путали следы, не то хотели содрать с американки по грабительскому тарифу, она возмутилась и на чистом русском почти вежливо попросила не крутить вола за хвост. Хлыщ издал звук, будто лампочку проглотил. Покраснел так, что обильные прыщи выделялись белым на потной мордочке.
Сразу же свернули в неприметные ворота, поднялись в офис, бывшую заводскую канцелярию, и здесь Ингу ожидал сюрприз.
— Инка Порывай! — холеный седой мужик наставил на нее палец словно пистолет. — Ну, бог твою мать, дочка Порывая! Говорили, будет посылка из Америки, а это ты. Как там папанька, старый дрочила? Федьку не вспоминает?
Инга с достоинством объяснила, что папа занимается бизнесом, после десятого миллиона впал в ностальгию и любит вспоминать прошлое, особенно Федьку. Поскольку папа о малой родине кроме как площадными словами не говорил, Инга очень надеялась, что пузатый Федька не станет вдаваться в подробности.
— Ерунда! — отмахнулся Федька от папиных миллионов. — Я и сам не бутылки собираю. Ты зачем сюда?
Инга ответила. Федька сердито зажевал губами:
— Несет вас, малохольных! Охота тебе гулять по свалке со всяким отребьем?!
— Да, — кивнула Инга. — Я плачУ.
Федька посмотрел внимательнее.
— Вся в отца, — усмехнулся он. — Ладно, давай так…
Он небрежно пульнул по гладкому столу файл с Ингиными бумагами.
— Это все лажа. Бронированный автобус, охранное агентство Пинкертона, десять километров по рокаде вдоль Периметра и внутрь километра на два, до транзитного блок-поста. Там покажут надувного монстра, от чего тетя Мери из Мериленда ляжет в обморок, и вас с мигалками вывезут до ближайшей сувенирной лавки. Может, еще вертолет пустят, для шума. Ты этого хотела?