Сердце сделало удар, кровь тугим потоком побежала по сосудам.
Глеб опустил бесполезный нож. Метать его он так и не научился толком, а идти в ближний бой поздно, бандит уже целится.
Стрелял враг так же, как бил, то есть убийственно точно. Глеб отстраненно наблюдал, как в облачке пороховых газов вырывается из ствола дротик. Как летит точно в лицо, как вращается для устойчивости. Рамзес пропустил его над головой и прыгнул, целясь ногами в бандитское брюхо.
Время запустилось в полете. Глеб еще увидел, как медленно расширяются зрачки убийцы, как, наконец, сменяется растерянностью торжество на круглой роже, но упал на вражье тело уже в реальном времени.
Как бандит понял? Или просто взял за правило менять позицию после выстрела? Рамзес едва задел врага по ребрам и врезался в стену. Кабан взревел от боли, не иначе Глеб что-то повредил ему, и быстро, как таракан, побежал на четвереньках за стойку.
А Рамзес захрипел, сжимая грудь напротив взбесившегося сердца, и несколько минут старался не умереть от инфаркта. Чудес не бывает, осуждал его Ворон, наблюдая подобное в первый раз. Каждое такое чудо ты оплатишь стократ, Рамзес…
Когда Глеб, изготовив нож, начал обыск, бандит уже исчез. Испарился, оставив после себя только отметины на многострадальном сталкерском теле.
Зато в дальней каморке нашелся спящим на раскладушке бармен Вадик. Глеб полил его из графина. Запахло сивухой, Вадик зачмокал и проснулся:
— Какого?..
Рамзес хлопнул его по шее, сбрасывая бессильную ярость, и придавил лицом к подушке:
— Кривого! Где хозяин?
— А я знаю? — возмутился из подушки бармен. — Он передо мной что — отчитывается?
— Врешь! — остервенился Глеб. — Я тебе, хорьку, уши сейчас отрежу. Для примера.
— Ага, попробуй! Тебе Артур их знаешь, куда пришьет?
Глеб сжал пальцы. Бармен уныло заверещал, не столько от боли, сколько из принципа:
— Кувалда!
— Нет Кувалды. Спекся!
Глеб слегка ослабил хватку.
— Кувалда спекся? — хрюкнул бармен. — Он тебя, козел, еще на лапшу строгать будет!
Под раскладушкой заголосил телефон. Бармен дернулся, но Глеб схватил трубку раньше.
— Волчара приходил? — спросил издали Артур.
— Волчара приходил, — подтвердил Рамзес. — Волчара еще не ушел.
— Ты?! Все быкуешь, дорогой?
— Верни ПДА, Артур, — потребовал Глеб. — Я ведь тебе жить не дам!
— Широко шагаешь, дорогой, о штанах не думаешь. Мне твои угрозы — тьфу!
Глеб поверил.
— Артур, я все здесь вверх дном переверну. Даю слово!
— Переворачивай, — слишком легко согласился Артур, и Глеб понял, что обыск будет бесполезным. — А угрозы… Я вежливый человек, дорогой. Пусть тебя пошлет мой адвокат!
Князь разорвал соединение.
Глеб скрипнул зубами. С одним адвокатом Князя он только что познакомился, хватит. Рамзес снова придавил ожившего бармена.
— Скажи мне отчетливо, кого Артур посылал два дня назад за Периметр?
— Никого!
— Врешь!
— Зоной клянусь! Мамой! Чем хочешь!
— Сволочь упрямая! Собирайся.
— Куда? Зачем?
— Сейчас пройдем по вашим, поговорим.
— Не нужно! Нет никого…
Глеб рывком поднял бармена.
— Артур всех предупредил, чтобы сваливали, — Вадик бросал слова ему в лицо, будто дерьмо черпал лопатой. — Все наши ушли из Вешек, обломайся, гад!
Рамзес подавил желание вколотить в глотку этому торжествующему недоумку каждое выплюнутое слово.
«Эмоции, Рамзес, эмоции! Мыслить нужно трезво. Как Артур, к примеру, который сделал тебя, как щенка».
«Потому что я не умею просчитывать на пять шагов вперед! — сопротивлялось его второе, строптивое я. — Цент, сволочь, я сталкер, а не шахматист! Был уговор, что думаешь ты».
Из каморки нашелся прямой ход в кабинет Артура, тесную, без единого окна комнату. В углу стоял монументальный сейф, не новый, но солидный и надежный как скала.
Рамзес бегло осмотрел ящики старого письменного стола, раскрыл конторский шкаф. Оттуда заскользили на пол папки с бухгалтерской отчетностью, упала и покатилась, звеня одинокой монетой расписная поросячья голова с надписью «Общак» на керамическом рыле.
— Ладно, — ядовито сказал бармен, наблюдая за процессом. — Будем считать, что ты мент, и ордер у тебя имеется. Чур, я буду понятым. Что подписывать?
Выглядел парень неважно. Бледный, как вампир из трэшового ужастика, он сидел в дальнем углу, куда его пихнул Глеб, и поминутно вытирал пот рукавом. Сталкер тоже помассировал лоб, поймал на виске суматошно бьющуюся жилку. И впрямь душно; голова болит все сильнее.