Крысы взбесились. Вокруг солдата мгновенно образовался движущийся курган из крысиных тел; мутанты лезли по ногам человека все выше и выше. Глеб протянул руку, и Мамаев должен был успеть, но поскользнулся и упал. У Глеба ухнуло сердце. Он спрыгнул на крысиные головы, когда в коридоре появился Варан. Мгновенно оценив ситуацию, он в гигантском прыжке настиг поднявшегося на четвереньки Мамаева и облил его из термоса. Сколько их там бултыхалось, остатков сладкого борща, наготовленного Скипидарихой? Но этого хватило, чтобы хором заверещали и порскнули в стороны ошпаренные крысы. Сталкер подхватил солдата под мышки и потащил, кривясь от боли — его левую руку перехватывал бинт с проступающими темными пятнами. Подоспел на помощь Глеб, и они вдвоем стали толкать бьющееся в панике тело вверх по чердачной лестнице.
Крысы посыпались с тела солдата, гонимые инстинктом. Из воротника камуфляжной куртки выскользнула ужом тварь, за которую Глеб помимо воли зацепился взглядом. Чуть крупнее других, светлая крыса бежала по солдатской голове, жаля кожу под волосами быстрыми укусами. С клыков-кинжалов летели вязкие желтые капли. Глеб прикладом сломал твари хребет. От удара Мамаев захрипел и потерял сознание, но его уже втягивали девушки, слаженно вскрикивая при каждом рывке.
— Ты! — приказал сталкер Варану, и тот, не раздумывая, взлетел по перекладинам.
Глеб отсчитал секунды — одна, две — и только потом в коридоре показался Скипидар.
«Твою мать!»
Рамзес прыгнул вверх, подтянулся и его втащили. Вовремя! В коридоре жахнуло. По стенам и полу хлестко стегнуло дробью. Секунду после выстрела стояла ватная тишина, а потом Скипидар выстрелил еще раз, не давая тварям времени на маневры. Лязгнул, переламываясь, обрез, блямкнули об пол стреляные гильзы. Еще выстрел, и прапорщик, шумно сопя, взобрался на чердак.
— Чего ждете? — удивился он. — Закрывайте!
В шесть рук опрокинули железную крышку, и на чердаке образовалась растерянная тишина, скоро прервавшаяся мелким царапаньем снаружи.
— Кончился Крынкин, — объявил Скипидар и перекрестился. — Медленно бегал, земля ему пухом.
Всхлипнула Леночка. Она суетилась подле Мамаева: стягивала с него ботинки, воевала с тяжелым бронежилетом.
— Мы есть собирались, — рассказывал прапорщик. — Крынкин дежурил у окна. Крыс он просмотрел, на беду. Сначала бросились несколько, мы их побили, а уж когда пошла волна…
Скипидар махнул рукой.
— Слава богу, обрез был. Против мелочи дробью — самое оно. Что доктор прописал.
Тяжело замолчали, невольно прислушиваясь к быстрому топоту по ту сторону люка.
— Надо же что-то делать. Мужчины, придумайте что-нибудь! — Леночка не выдержала, завела старую песню, которая заканчивается известно чем, кондовой бабской истерикой.
Инга влепила подруге несильную пощечину, и Леночка поперхнулась.
— У меня там мама осталась, — обиженно прошептала она.
— Прости! — Инга не смутилась. — У нас есть еще дробовики?
— Дробовиков нет, — качнул головой Глеб. — Этот обрез я спер в «Харчо». Что с патронами?
Скипидар положил ружье на пол, вынул из одного кармана нетронутую пачку, вывернул из другого несколько патронов.
— И за то спасибо.
Подбирать обрез прапорщик не стал, и вообще в герои не рвался. Дробовик лежал на полу как маршальский жезл, в ожидании, когда его поднимет и получит право отдавать приказы настоящий командир. После секундной заминки сталкер взял оружие. Выбор одобрили: Варан промолчал, Инга кивнула, прапорщик отвел глаза. Леночка просто ничего не поняла.
Потом началась работа. Чердак проверяли, сдвигая мебель и выбрасывая наружу разный хлам, искали и заделывали щели. Инга, назначенная Глебом в дозор, ходила от одного чердачного окна к другому и раздражала всех советами. Пару раз она стреляла, утверждая, что заметила псевдопса или крысиного волка. Тихая Леночка сидела подле Мамаева и иногда протирала ему лоб влажными салфетками. Использованные шприцы усыпали пол, как гильзы. Солдату вкатили слоновью дозу антидота, но он не просыпался и дышал тяжело.
— Гражданин… Глеб!
Рамзес оглянулся.
— Посмотрите, — едва не плача, попросила Леночка.
Голова солдата распухла, быстро превращаясь в синюшный шар. Отек расползался от цепочки почерневших ранок, оттуда, где давешняя крыса впрыскивала яд быстрыми уколами.
— Нос и рот прикройте чем-нибудь, — велел сталкер девушке.