Денис долго смотрел на меня, видимо, все еще размышляя, на кой черт мне понадобилась эта вылазка, а потом устало произнес:
— Ты должна знать это заведение, твой отец как-то упоминал, что однажды ты напросилась с ним в СИЗО, чтобы наглядно увидеть, что из себя, представляет эта «камера пыток».
В моем мозгу произвелись быстрые подсчеты. Был такой случай, мне тогда исполнилось лет четырнадцать. Меня снедало любопытство, и я уболтала папеньку взять меня с собой, ему нужно было встретиться с начальником СИЗО и я смогла воочию убедиться, в неприглядности сего заведения.
— «Матросская Тишина», правильно? По рассказам, это жуткое место, где содержат до суда воровских авторитетов… — закусив до боли губу и стараясь не разреветься, выдохнула я. Дэн лишь кивнул.
… Выходя из машины у здания, уже виденного мною однажды, которое напоминало неприступную крепость, я осмотрелась. У входа толпились какие-то женщины, мужчины и даже дети, испуганно хватаясь за руки матерей. Наверное, приехавшие на свидание родственники, мимолетно пронеслось в моей голове, пока я, кое — как растолкав люд, вошла внутрь. И тут навстречу мне шагнул высокий парень в камуфляжной форме.
— Вы Алиса Белова?
Черт, оперативно работает система, в который раз подумала я, а на его вопрос лишь кивнула. Должно быть, это и есть тот самый Антон, о котором говорил Панкратов.
— А я Вас сразу узнал по описанию внешности, — настырно продолжал балаболить надзиратель, пока мы шли по мрачным застенкам изолятора, — Дэну повезло, Вы очень красивая. Но что же привело столь прекрасную девушку в наши неприветливые края, ведь, насколько я понял, Вы хотите увидеть Третьякова?
Послав ему многозначительный взгляд, который он истолковал верно, я шагнула в дверь, любезно распахнутую передо мной Антоном.
Это оказался кабинет, у стены стоял рабочий стол, пара стульев, на стене подробная карта Москвы и области. Мое сердце отбивало сумасшедший ритм.
— Подождите здесь, я Вас позову, — уходя, велел мне Антон.
В ожидании Антона я расхаживала по небольшому кабинету, обдумывая слова, которые мне предстояло сказать Князю. Черт, с чего начать? Ведь, по сути, из-за него начались все мои неприятности, а сколько страху я натерпелась! Одни только братки у моего подъезда чего стоили! А еще мне никак не давала покоя мысль, почему голос Юры, когда я позвонила ему в первый раз там, на трассе, показался знакомым…
Но память, сколько бы я не перебирала варианты, не желала подкидывать момент, где и когда я могла с ним встречаться раньше. Да и если бы это имело место быть, разве бы я забыла об этом?!
— Вот же блин, — вслух пробормотала я, в нетерпении стоя у окна, забранного крупной решеткой и созерцая тюремный двор.
Так, Лиса, спокойно, главное, не поддавайся на его харизму. Этот человек мог поломать всю твою жизнь, да что уж там говорить, именно это и случилось. Третьяков, будь он трижды неладен, прочно засел в мыслях, и не проходило ни минуты, чтобы я не думала о нем. Интересно, а он мной воспользовался в каких-то целях, хотел разузнать, где сумка с баблом или я его тоже зацепила?
Наконец все тот же Антон проводил меня в одну из расположенных в ряд камер и толкнул дверь. Я почувствовала, что еще чуть-чуть и грохнусь в обморок, но каким — то чудом нашла в себе силы шагнуть внутрь неожиданно прохладного закутка.
Вопреки моим ожиданиям, там не оказалось стеклянной стены, как в прошлый раз, когда я была тут с папенькой.
— Мне подождать Вас за дверью, Алиса Сергеевна? — осведомился надзиратель, жестом приглашая меня располагаться на стуле.
— Нет, в этом нет необходимости, — выдавила я, все время, оглядываясь, словно Юрка мог материализоваться ниоткуда, — сколько у меня времени?
— Денис предоставил в Ваше распоряжение двадцать минут, — нагло меня рассматривая, заявил Антон и я поспешно отвернулась, ощущая предательский румянец на щеках.
— Двадцать минут…
Эти слова повисли в воздухе, а потом Антон вышел, и следом послышался лязг открываемой где — то двери и торопливые уверенные шаги по каменному настилу.
Вот в эти мгновения мне показалось, что душа моя покинула мое бренное тело, осталась лишь напряженная пустота, подначиваемая страхом. Я стояла, не шелохнувшись, вцепившись пальцами в сумочку, и кажется, даже не дышала.
Позади меня кто-то был, но молчание просто угнетало и я не выдержав первой, резко повернулась.
Юра стоял на пороге камеры, пожирая меня безумными глазами, в глубине которых (я могла поклясться!) сверкало то же неприкрытое восхищение, как при нашей последней встрече. Он был слегка бледен, а его запястья вновь сковывали эти жуткие браслеты и мои глаза противно защипало.