— Дэн? — удивленно сказала Юля, отступив к нам, на что Панкратов только криво ухмыльнулся и сунул руку за пояс джинсов.
Мое сердце сжалось от дурного предчувствия. Пока я соображала, что сейчас произойдет, Светка, отпихнув меня в сторону, сделала шаг к Денису, и в этот же момент грянул выстрел. Потрясенно застыв на месте, я расширенными от ужаса глазами смотрела, как моя подруга повалилась на ступени, прижимая руку к животу, и под ее пальцами расползается кровавое пятно.
Кажется, я дико закричала, а потом замелькали чьи-то лица, поднялся невероятный переполох, меня кто-то оттаскивал в зал. Замешкавшись в дверях, краем глаза я заметила, как папенька, опередив Тима, ринулся на Дениса, который попытался броситься бежать, но подоспевшие парни из охраны Царя повалили его на землю…
— Алиса, там… Папа хочет с тобой поговорить, — робко входя в мою комнату, сказала сестра.
Я с безразличным видом повернула голову, но не двинулась с места, продолжая стоять у окна. Мне было холодно. Плакать я больше не могла, ибо слезы, как выяснилось, тоже иссякают. И от того в душе моей поселилась пустота. Все, кто был дорог мне в этой жизни, покинули меня.
Только поддержка сестренки и отца, лишь моя маленькая дочь не давали мне сойти с ума. Денис покончил с собой в камере СИЗО, вскрыл себе вены серебряным крестиком, который по нелепой случайности (по случайности ли?) остался на его груди после ареста. Папенька рассказал, что пистолет, которым он застрелил Светланку, так же фигурировал в деле, именно из него был убит Палкин, который в тот злополучный день пытался откопать сумку с общаком на даче Князевых.
И Денис же был заказчиком убийства Киса, который слишком много знал о его делишках…
Спустившись в гостиную, я пригладила растрепанные кудряшки и с удивлением увидела, что у окна спиной ко мне стоит вовсе не папенька. Высокий парень, коротко стриженые волосы иссиня — черного цвета которого отражали блики солнечного света, был одет в голубую футболку и джинсы, он держал на руках Дашку, а она, весело смеясь, что-то ему говорила.
В свои, год с небольшим моя дочурка уже была разумным и очень серьезным маленьким существом. Она хорошо говорила, знала много песенок, которые вечерами напевала, шепелявя и веселя деда, с упоением с ней возившегося и не позволяющего воспитывать обожаемую внучку никому, и при том безбожно ее балуя.
Мое сердце упало в пятки, едва я скользнула взглядом по широким плечам гостя. Боже… Я, наверное, схожу с ума, подначил зловредный внутренний голос.
— Юрка?…
Он обернулся, прожигая меня все тем же горящим взглядом, опустил Дашку на пол и шагнул в мою сторону. Боже… Я умерла в тот миг, когда сильные мужские руки крепко обняли меня, и уже дав волю слезам, прижалась к груди любимого, вцепившись в него мертвой хваткой. Мы стояли так вечность, не в силах оторваться друг от друга.
— Мамочка, смотри, что мне принес папа, — раздался звонкий голосок моей малышки.
С трудом разжав руки на шее Князя, я присела перед дочкой на корточки, глядя на большую куклу в красивом платье, которая взирала на мир наивными синими глазенками.
— Красивая, а как ее зовут?
— Света, — застенчиво улыбнувшись, сказала Дашка, — как ту тетеньку, к которой мы вчера ходили…
… Осенний ветер пронзительно опалял лицо и пробирался под ворот моего пальто. Я стояла у могильной плиты, глядя на мрамор с фотографией моей погибшей подруги. Дашка непрестанно вертелась, отворачиваясь от ручонок маленького Артемки, которого держал на руках Андрей, и спрашивала Юрку, почему тетя Света все время нам улыбается. Я смахнула слезы и наклонилась, положив букет ландышей на мрамор. Ланкины любимые…
— Ладно, ребята, вам же, наверное, пора на самолет, — с грустью произнес Андрей, — кто знает, увидимся ли мы еще…
— Андрюш, ну ты чего? — осадила я его строго, — ты прилетай к нам в гости вместе с Артемкой, как только он чуть подрастет, — все-таки не чужие ведь!
— Твоя крестная та еще штучка, — грустно улыбнувшись сыну, сказал Андрей.
— Не вешай нос, брат, все наладится, — встрял Князь, подхватывая Дашку на руки, — мы будем тебя рады видеть, летом бери отпуск и к нам в Приморск. Там знаешь, какое море!
— Бог даст, увидимся еще, Юрик, — вздохнул Андрей, и мы все направились к воротам кладбища. Я замешкалась, вернулась к могиле Светки и присела, на миг, прижав ладонь к холодному мрамору, с которого все так же она мне беспечно улыбалась.