Ждана не обратила внимания ни на Лёзка, ни на других зрителей, включая Сергея. Она пошла в сторону Камня, шествуя такой осторожной и покачивающейся походкой, как будто пыталась совратить монумент. Она была до безумия привлекательной. Фигура песочных часов, мягкая кожа, пушистые волосы, даже покрывающая её слизь не могла испортить этот облик. В стародавние время за такую красоту убивали. Сергей осмотрел остальных присутствующих, представляя, что они и сами были готовы друг другу порвать глотку ради одного прикосновения к Ждане.
– Ох, любовь моя! – воскликнула ведьма, подходя ближе к камню, поднимая руки над головой. – Проснись! Ох, Отец Греха, Великий Нечистый! Восстань! Насыться жатвой, собери урожай! Ты будешь сыт, Неясыт!
Когда Сергей смотрел вслед за Жданой, то не сразу заметил то, что было на камне. Сердце сжала боль, он припал к земле и его вырвало. Следом пошли слёзы. Он опоздал. Он даже не видел их! Как он мог не видеть их раньше?.. Он же был совсем рядом!.. так близко… На камне была его мать и сестра, то, что было ими, от основания и до самой вершины. Сергей бил кулаками землю и рыдал.
Мария… Вера…
Ждана подошла к камню и обняла его. Он почувствовал её. Почувствовал её рождение, её приход и прикосновение. Её любовь. Земля задрожала, а ведьма отошла назад и начала смеяться и плясать. Камень рос. Он поднимался всё выше и выше, обнажая то, что было погребено под ним. Это была чёрная и отвратительная голова, с грубой и грязной бородой, словно из медной проволоки, с огромным и отвратительным носом, красным и горящим глазом, точно костёр в ночном лесу, пока второй был прикрыт здоровенной опухолью. Это были гигантские и мощные плечи, покрытые грубой и прочной шерстью. Тело чего-то неописуемо огромного. Оно возвышалось всё выше и выше, закрывая собой небо и луну. Гигантское чудовище, напоминающее черта из книжных иллюстраций. Камнем же был колоссальный рог.
Ждана остановилась, оценивающе оглядывая гиганта, своего любимого. Его мощь пугала и возбуждала. Его сила и дух ощущался даже зрителям, этот бурлящий в крови страх, животный ужас, почтение чему-то древнему. Ведьма кусала себя за губы, поглаживала плечи и груди. Её распирало от Его мощи. Она упала на колени и принялась ласкать себя. Он не слышал её стонов, а лишь молча поднялся из земли и направился к краю села, того самого села, что носило его имя.
Сергей смотрел ему вслед. Точнее, он смотрел вслед матери и сестры. Они уходили. Они покидали его. Они наконец-то могли освободиться от Григория и Неясыти… Хотя бы так…
Неясыт за пару шагов оказался рядом с избой Жданы. Чугунный петух крутился как не в себя. Он также торжествовал приходу Великого. Скрежет был отвратителен, и очень сильно напоминал радостный вопль. Сергей увидел, как из избы вышел измождённый Григорий. Отец семейства посмотрел на чудовище, а оно на него в ответ. Красный огонь глаза окатили мужчину, и даже издали было видно, как тот мгновенно посидел и скукожился, состарившись в мгновении ока. Неясыт отправился дальше. Маленьким шагом он переступил кустарный лабиринт и стал удаляться в сторону дальних холмов. Его тёмная фигура с каждым пройденным шагом растворялась в стае ворон, которые скрывались в темноте ночного неба.
Сергей продолжал смотреть в ночь. В нём ещё теплилась надежда, что таким же чудом (или ужасом) вернётся назад его семья. Из этого транса скорби и надежды, его вырвала лёгкая походка Жданы. Всё также стоя на коленях, он обернулся.
– Не волнуйся, мой мальчик, твой отец был ненастоящим. Его выборы были ненастоящими. Его мысли были ненастоящими. – Ждана осторожно подняла подбородок Серёжи вверх, чтобы их глаза встретились. – И ты ненастоящий. Всего лишь марионетка.
От такого грубого замечания и мягкой улыбки повеяло холодом; по спине пробежались мурашки.
– Верни их!.. Верни мою семью! – кричал он, но слёзы душили этот вопль отчаяния до жалкого шёпота. Он выглядел ничтожно.
– Глупыш, мёртвые не возвращаются.
– Но ты… Но ты была мертва!
Ждана рассмеялась. Если бы смерть действительно её коснулась, то ничего бы этого не было.
– Ты уверен, милый?
По селу прошёлся грохот обрушившегося свинарника. Былые зрители исчезли: Лёзок, скорее всего, пошёл поедать тело Мары; близнецы ушли по своим делам. Сергей не сводил глаз с Жданы, но боковым зрением увидел крупную фигуру, что шла в его сторону.
– Убью! – взревел Светозар. Покрытый с головы до ног кровью, великан источал знакомый запах нечистот, крови и семени. Должно быть, он не только кромсал трупы убитых…