Князь, срубив ордынца, шумно вздохнул и только тут, оглянувшись вокруг, увидел, что увлекся и с частью воинов уже изрядно оторвался от Большого полка. Позади, видно по приказу князя стародубского, трубач играл отбой. Разгоряченные боем дружинники недовольно поворачивали коней, громко ворчали:
— Какой леший там в трубу дудит!
— Эх, наказал бог народ, наслал воевод!
Ахмат, находившийся в полку Правой руки, скакал во время боя почти рядом с ростовским князем. Но во время отбоя он не повернул назад, а помчался вместе с отступающими ордынцами в стан Мамаевых войск.
Мамай остался недоволен. Кулькан не оправдал его надежд: правый полк русских не был ни разбит, ни завлечен в ловушку. Эта неудача была первым недобрым знаком. Но Мамаем уже овладел азарт игрока. Он тут же приказал двинуть свой куль и барунгар.
В бой теперь были брошены главные силы обеих сторон. Началась решающая фаза сражения.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
олк Левой руки отступал.
Воины Засадного полка видели, как тысячи всадников барунгара с неистовым ревом и гиканьем, с засученными рукавами и поднятыми вверх обнаженными саблями, сверкавшими на солнце словно серебристые ленты, промчались, подобные демонам, мимо Зеленой дубравы и устремились на полк Левой руки.
Натиск был столь велик, что первые ряды полка были сразу же изрублены и потоптаны лошадьми. Князь Федор Романович белозерский погиб в первой, самой жестокой схватке. Но его сыновья Иван и Мстислав сплотили вокруг себя ратников, и полк нашел силы несколько сдержать напор врагов. Но ордынцев было больше, они все дальше теснили храбрецов, и после того, как были убиты оба молодых князя белозерских, полк начал пятиться, обнажая левый край Большого полка.
Всем, кто находился в Засадном полку внизу, невозможно было следить за ходом боя из-за кустарников, густо разросшихся в верховье речки Смолки. Но Ереме сверху все было видно: и как столкнулись в страшной схватке ордынский куль и Большой полк, и как от всадников, теснивших полк Левой руки, отделилась часть и ударила в обнажившийся бок Большого полка, а другая, меньшая часть устремилась к переправам. Там врагов встретили воины Родиона Ржевского и стойко отбивали их напор. Боль и досада терзали Ерему, и он проговорил будто самому себе, но достаточно громко:
— Так и сохнуть нам тут до самого вечера.
— Я сказал тебе: нишкни, сукин сын! Вот стяну с дерева и зарублю, как котенка!
Боброк прошипел это таким тоном, что Ерема немедленно прикусил язык.
Роптали от нетерпения и ратники князя Дмитрия Ольгердовича, стоявшие в запасе позади полка Левой руки. Они видели, что творится впереди, и те же гнев и жалость сжимали их сердца. Ордынцы уже прорвались через заграждения из повозок и теперь рубили, кололи, топтали лошадьми русских ратников, оттесняя их от переправ и от Дона. Оттуда, из этой мясорубки, бежали легко раненные, торопливо, оставляя за собой кровавые следы, ползли те, кто не мог идти. Но были и такие ополченцы, которые обезумели от ужаса и бежали сами не зная куда, бросая оружие.
— Спасайся, робя, всех порубают поганые!..
Князь Дмитрий Ольгердович сразу оценил нависшую опасность: страх может охватить всех воинов и тогда, он по опыту знал, их уже ничем не остановишь и не удержишь на поле боя. Нужны были крутые меры. Он схватил за шиворот одного из беглецов и сильно встряхнул его.
— Чего едало разинул, собачья морда? Куда девал меч?
Ратник трясся всем телом.
— Все кинул, дай боже душу унести…
— Душа при тебе останется, паршивая тварь! — со злобой крикнул князь и, выхватив меч, снес ратнику голову.
— Трус, как басурман, все едино враг! — Затем он высоко поднял меч и повернулся к своим воинам. — За мной, братья! Трусам — смерть, храбрым — вечная слава! За мной!
Ратники ринулись вперед, вслед за князем, по пути заворачивая бегущих воинов полка Левой руки. Русские с такой яростью набросились на врагов, что потеснили их до самых повозок. Тут и установилась на время линия боевых стычек: повозки захватывали то одни, то другие. Но силы были неравны, и ордынцы вновь начали побеждать, пытаясь загнать ольгердовские рати к топким берегам Непрядвы.
Наблюдая с Красного холма за ходом битвы, Мамай увидел: ее стремительность несколько замедлилась на левом крае русских войск. Он махнул рукой, и к нему сразу же подбежал один из темников.
— Узбек, возьми три тысячи всадников и скачи вон туда, к переправам. Там Тургай никак не может их захватить. Так захвати их ты. Затем добей до конца левый край русов и ударь вместе с Тургаем в бок их главному полку. Загоняйте московитов в угол между Непрядвой и Дубняком. Там мы их и прикончим. Скачи и привези мне победу!