Я подошел к нему:
- Кто это?
- Журнал «Look» снимает свой клип в Москве, это их модели со всего мира, - объяснил он. - Весь день они снимались на Красной площади и на Воробьевых горах, а перед отлетом захотели потанцевать в какомнибудь клубе. И я привез их сюда, меня тут знают, и здесь к ним никто не полезет. Ты видел свою Полину? Она тут работает…
- Да, спасибо. Они долго пробудут?
- Сорок минут. Потом - в Шереметьево.
Я посмотрел на часы. Было 10.40 вечера. Мой бывший шеф хоть и сукин сын, но трудоголик, раньше десяти он с работы никогда не уходит. Я вышел из грохота этой музыки в вестибюль, к раздевалке и набрал на мобильнике знакомый номер. Теперь, когда я знал, что Полина работает в «Вишневом саду», я мог и не спешить звонить Рыжему. Зато Палметову…
Есть! Бинго, как пишут в американских книгах. Он снял трубку:
- Генерал Палметов.
- Добрый вечер, Олег Антонович, - сказал я как можно теплее, но все же с невольной иронией в голосе.
- Кто это? - спросил он настороженно.
- Пенсионер Чернобыльский. Товарищ генерал, я хочу сделать вам маленький подарок. Сейчас в бывшем клубе «НемировичДанченко», что на Тверской, происходит восьмое чудо света. Пятьдесят лучших моделей Европы! Если вы будете здесь через десять минут, вы еще успеете их застать, через полчаса они улетают…
Я знал, на что бил. И он знал, что я знаю, на что я бью. Большего юбочника, бабника, трахальщика и вагинострадальца, чем генерал Палметов, нет во всех силовых структурах Российской Федерации. Но - тайного. Если бы я осмелился позвонить ему с таким предложением раньше, во время своей службы, я бы вылетел с работы задолго до пенсионного возраста. Но теперь…
Он взвешивал мою наглость довольно долго для офицера ФСБ - секунд тридцать. И сказал или, точнее, буркнул:
- Ладно, сейчас приеду.
И был здесь ровно через три минуты двадцать секунд, хотите - верьте, хотите - нет. Но в конце концов - сколько нужно времени, чтобы доехать с Лубянки до Пушкинской площади, если у вас служебная «ауди» с фээсбэшным номером?
Стоя в толпе у сцены, на которой продолжали танцевать - сами для себя, только для себя! - эти залетные райские птицы, я краем глаза увидел своего генерала. Маленький и лысый, как покойный Ролан Быков, но с личиком наивняка, в толстых бифокальных очках и при черной, подковой, бородке - встретив такого на улице, вы бы приняли его за мелкого щипача или квартирного маклера. А между тем он в свои 42 года уже был генералполковником и начальником самого, может быть, грозного на сегодняшний день направления работы ФСБ - борьбы с сокрытием доходов.
Жалея упустить каждый миг этого прекрасного действа на сцене - я четко понимал, что никогда в жизни мне больше не доведется увидеть разом такое количество небесных красавиц да еще в эротическом экстазе бурного танца (на нас, аборигенов и плебеев, они не обращали никакого внимания, просто не видели нас в упор, как нетопырей и гномов), - я тем не менее всетаки поглядывал на Палметова. Его голова была чуть откинута назад, как бы отстраняясь от действа на сцене жестом бывалого критика и знатока, его лицо не выражало никаких эмоций, его короткие ручки тонули в карманах его серых брюк, но его нижняя губка, оттопырившись, увлажнилась слюнкой, а его левая ножка… о, его маленькая, в черном ботинке левая ножка мелко притопывала носочком в такт музыке, и - ято знаю! - это было выражением его крайнего возбуждения.
Я ждал. Я знал, что рано или поздно он сам подойдет ко мне, и я ждал этого момента. И дождался - он, не отрывая глаз от танца этих райских див, боком подошел ко мне, спросил сквозь зубы:
- Кто такие?
Я дословно повторил то, что сказал мне Абхаз. И тут же за толстыми очками Палметова, в его глазкахкрыжовниках, как в арифмометре, запрыгали торопливые блестки просчета - как и каким образом можно остановить или задержать отлет этих красоток, как отбить от этого стада хотя бы одну телочку…
Неожиданно Абхаз подошел к джинсовому диджею, сказал чтото, и тот вырубил звук, а Абхаз громко объявил своему небесному стаду:
- That's it! Eleven o'clock! Everyone on the bus! [21]
И вся эта стая райских див с птичьим щебетом тут же выпорхнула из зала, как исчезающее видение.
Палметов проводил их сожалеющим взглядом и повернулся ко мне.
- Спасибо, - сказал он. - Чем обязан?
Я усмехнулся:
- Просто подарок. Хотелось поделиться эстетическим удовольствием.
Но он мне, конечно, не поверил. Он отвернулся к бару и хозяйским жестом ткнул пальцем в бармена:
- Два виски. Со льдом.
И нечто настолько властное, генеральское было в его жесте и голосе, что бармен тут же, прекратив взбивать коктейль для новых русских, сделал нам два виски со льдом. Палметов, расплатившись, протянув мне один из дринков.
- Значит, по ночным клубам ходим? Пенсию пропиваем?
Я молчал. Он, не дождавшись ответа, огладил свою бородку:
- Ладно, это неплохо… - и отпил виски. - Чем могу быть полезен?
Я удивился, обычно он выражался еще точнее, он говорил: «цена вопроса», и это была его подпольная кличка, так - за глаза - его звали и мы, и клиенты: «Палметов - цена вопроса».
Но с другой стороны, именно такой подход всегда упрощает отношения. Я сказал:
- Мне нужно на двадцать минут заглянуть в компьютер в нашей конторе.
Палметов задумчиво сложил бантиком свои заячьи губки и сузил глазки:
- Сейчас?
- Когда вам будет удобней, - сказал я почтительно.
Ну вот я и опять на службе! «Сбылась мечта идиота!»
Эти тяжелые стены… эти знакомые коридоры… эти прокуренные комнаты… эти полы с потертыми дорожками… это сочетание секретности и обыденности… эта стандартная мебель и новенькие портреты президента Путина на стенах… и эти пустые бутылки у дверей туалета, собранные уборщицей из кабинетов…
В наших столовых - для рядового состава на первом этаже и в генеральской на третьем - меню, которое я за годы службы выучил наизусть, отличается скрупулезностью цен, определяемых чистой себестоимостью продуктов: «Борщ московский - 9 р. 11 коп.; суп рисовый с картофелем и курицей - 10 р. 28 коп.; судак, запеченный под майонезом, - 23 р. 97 коп.; шницель мясной с маслом - 11 р. 91 коп.; котлеты рубленые из кур с маслом - 16 р. 81 коп.; гуляш мясной - 11 р. 83 коп.; свинина в тесте - 19 р. 00 коп.; пирожок с грибами - 3 р. 72 коп.; картофельное пюре - 5 р. 50 коп.; каша гречневая - 1 р. 28 коп.; компот из апельсинов - 5 р. 12 коп.; чай с сахаром - 1 р. 86 коп.».