Наверное, опубликуй я эти цены, они могут вызвать новое потрясение социальных основ, но на сей раз общество может не волноваться - вкус и калорийность этих блюд идеально этим ценам соответствуют: такого пустого борща вы, я думаю, не найдете даже в студенческих столовых. (Да, Владимир Владимирович, если так кормить своих бывших коллег, вертикаль власти может наклониться…) Зато в буфетах наших столовых прогресс и демократия налицо: коньяк, водка и вино продаются совершенно открыто. И, судя по батареям бутылок, которые уборщицы собирают к вечеру возле туалетов, эта демократия теперь достигает у нас невиданных высот - о, что было бы с Андроповым, если бы он это увидел!..
Я сижу на четвертом этаже в отделе «Секретная папка», забитом шкафами, письменными столами и компьютерной техникой, и под приглядом Палметова рыскаю по экрану старенького «Пентиума», пытаясь среди гекабайтов компромата в электронной картотеке ФСБ в считанные минуты найти и вобрать в память страницы нужной мне информации.
"Кожлаев Роман Расимович, авторитет по кличке Кожун - владелец ООО «Юготранс», ЗАО «Петролюкс», ЗАО «Крастопливо», ЗАО «НАМ», ЗАО «КОСТ» и др. с легальным оборотом 60 млн долларов в год, а фактическим (по данным подполковника Чернобыльского) - не меньше $300 млн в год. Основные финансовые потоки по цепи оффшорных банков оседают на Западе, местонахождение неизвестно.
22.09.2000 смертельно ранен на Красной Пресне при выходе из клуба «Планета "Голливуд"». 23.09.2000 умер в бце им. Склифосовского.
В убийстве подозреваются Ореховская ОПГ, занимающаяся нелегальной торговлей оружием, и чеченская ОПГ, занимающаяся нелегальной торговлей нефтью.
В связи с отсутствием улик следствие по делу об убийстве Кожлаева закрыто 16.03.2001…"
"Банников Виктор Васильевич, 1969 года рождения. До 2000 года - начальник охранной фирмы «Кит», с сентября 2000 года - хозяин всех фирм Кожлаева, согласно официальному завещанию последнего. Из текста завещания, подписанного Кожлаевым в январе 2000 года, следует, что Банников трижды - в Чечне и в Москве - спас ему жизнь, причем в январе 2000 года буквально своим телом закрыл Кожлаева в перестрелке во время криминальной разборки в Раменках и был ранен в плечо. После чего Кожлаев и Банников стали побратимами, и Кожлаев составил завещание, в котором оговорил, что в случае его смерти все его бизнесы и недвижимость отходят его «брату» Банникову.
23.09.2000, сразу после смерти Кожлаева, Банников вступил в права владения фирмами и недвижимой собственностью покойного…"
Прямо скажем, информации - с гулькин нос. Но я сидел, уставясь в экран и соображая: из архивной памяти компьютера исчезла даже та малая информация о криминальном прошлом Банникова, которую я сам в нее закладывал до ухода на пенсию. Если бы Палметов не сидел сейчас рядом со мной и не зырился на меня, я бы, конечно, вошел в «свойства файла» и посмотрел дату его обновления. Хотя и так ясно, что ктото поработал в этом файле, почистил его. Но кто? Ответ напрашивался сам собой - «Цена вопроса», кто же еще? Поэтому Палметов и примчался в «Вишневый сад», и поэтому он тут же привез меня в контору, дал доступ к компьютеру - он знает Банникова и знает, что я на него работаю. А я, как последний осел, на его глазах с ходу полез за информацией об этом Банникове…
Но - стоп! Ну и что? Чем я тут себя выдал? Может быть, я, работая на Банникова, хотел ему услужить и почистить его «record», то есть записи в его файле? Хорошо. Попробуем этот ход.
Я издал облегченный выдох и повернулся к Палметову:
- Все. Спасибо.
Он усмехнулся:
- Не за что. Все нормально?
- Да. - Я кивнул на экран: - Выключаю?
Палметов, щурясь, почесал свою бородку, словно думая о чемто другом или взвешивая свой следующий ход.
Я выключил компьютер и встал, собираясь попрощаться.
- Подожди… - сказал Палметов. - Ты это… Ты, когда разрабатывал Кожлаева, вышел на какиенибудь банки, куда он деньги сбрасывал?
- Если вы помните, мы тогда закрыли эти разработки… - сказал я, тактично заменив обвинительное «вы» на общее «мы».
Но Палметов меня понял, поморщился:
- Ну, я закрыл, не важно. Но какието конкретные наводки у тебя были?
Я пожал плечами:
- Если помните, я должен был лететь на Кипр.
- Помню, - отмахнулся Палметов. - Но это было бесперспективно - какойто оффшорный банк. Там наверняка только перевалочный пункт. А еще чтото было?
- Насколько я помню - нет.
- А ты вообще имел представление, сколько весил этот Кожлаев? Сколько он сбросил за бугор?
- Я думаю, миллионов триста.
- Сколько? Сколько? - Палметов не то натурально изумился, не то сделал изумленный вид.
Я в уме мстительно улыбнулся, а вслух сказал:
- Я же вам докладывал. За неделю до дефолта несколько самых приближенных к Кремлю банкиров знали, что случится 17 августа. И предъявили Кремлю свои ГКО, требуя валюту. Но казна была пуста, как борщ в нашей столовой, и Кремль расплачивался заводами, нефтяными месторождениями и акциями «Газпрома». Самые золотые куски госсобственности по бросовым ценам ушли тогда в обмен на эти бумажки. И тот, кто до 17 августа весил миллионы, враз стал миллиардером. Кожлаев был среди них. Правда, на миллиард он не потянул, но триста - четыреста миллионов успел нажить, у него были очень высокие контакты. А потом он стал отправлять за рубеж медь, никель и еще массу всего - в огромных количествах. Формально это отправлялось бартером, под контракты на поставку лекарств, продуктов и презервативов. Но… Львиная доля этих поставок никогда в Россию не поступала, а выручка за экспорт осталась там, за бугром…
Палметов постучал пальцами по крышке стола:
- Нда… Сгорели, значит, эти денежки… Жаль… Государству бы пригодились…
Последнее было сказано явно в расчете на мою прежнюю служебную глупость, но я сделал вид, что съел и это.
- Разрешите идти?
- Да уж, иди. Спасибо за шоу.