– О, это я могу, – ответил коротышка. – Я только не могу назвать вам мое… мое имя. Или ваше, если бы я его знал. Или чье-либо еще.
– Почему?
Коротышка с минуту молчал. Я слышал его сбивчивое дыхание и понял, что он пытается выдавить из себя признание.
– Когда я произношу чье-то имя три раза, – прошептал он, – человек умирает.
Доктору Шацу нельзя было отказать в выдержке.
– Понятно, – сказал он. – Это происходит только с людьми?
– Ну… – вдруг послышался характерный скрип по бетонному полу, судя по всему, коротышка поближе придвинул свой стул. – Послушайте, док, я здесь, потому что это сводит меня с ума. Если вы решаете, «того» я уже, или «не того», то у меня есть для вас убедительные доказательства.
Доктор ждал. В подобных ситуациях они всегда так: побуждают пациентов рассказать то, о чем, возможно, и не стоило бы говорить.
– Первым был Уиллард Гринвуд, – медленно выговаривая слова, напряженно произнес коротышка. – Вы должны знать его. Помощник министра в Вашингтоне. Большой человек, правда? Замечательные перспективы карьеры. Я вижу его имя в газетах. Уиллард Гринвуд! Это звучит… звучит как-то особенно впечатляюще. И я вдруг понимаю, что хочу произнести это имя. Я произношу его три раза. Просто вслух, пока разглядываю его фотографию. И что происходит?
– Гринвуд покончил с собой на прошлой неделе, – сказал доктор Шац. – У него, очевидно, временами возникали серьезные психологические проблемы.
– Да. Я не думал об этом. Совпадение, возможно. Но затем я вижу в кинохронике ту подводную лодку, которую спустили на воду несколько дней назад. «Морской нырок». Я произношу это название три раза подряд, так же, как любой другой мог бы его произнести. Вы ведь делали так иногда, правда? Делали?
– Конечно. В именах бывает какое-то очарование.
– Бесспорно. Так вот, этот «Морской нырок» столкнулся с чем-то и затонул. Я начал подозревать, что происходит неладное. Тогда я взял другое имя из газет. Решил, что это не должен быть человек вроде Гринвуда, который оказался психом, как вы сказали, и он не должен быть больным или старым. Субмарины и все прочее, от чего можно ожидать столкновения с какой-нибудь опасностью, тоже отпадали. Это должен быть кто-то молодой и здоровый, подумал я. И выбрал имя из школьных новостей. Девочка по имени Клара Ньюлэнд. Выпускница школы Эммануила, ей было всего семнадцать.
– Она умерла?
За дверью послышались всхлипывания коротышки.
– Автомобильная авария. В прошлое воскресенье. Она оказалась единственной, кто погиб. Все остальные получили незначительные ушибы.
– Это ведь могли быть просто совпадения, – очень мягко сказал доктор Шац. – Может быть, вы произносили и другие имена вслух, и ничего не произошло, но запомнили только эти, потому что связали их с трагедиями.
Парень отодвинул свой стул: я слышал, как вновь раздался скрип. Вероятно, он встал и наклонился над столом. Так поступают, когда сильно взволнованы. Я взялся за ручку двери и приготовился.
– Как только я понял, что происходит, – заговорил коротышка, – я перестал произносить имена трижды. Я не смел их произносить даже единожды, потому что это заставило бы меня повторять их снова и снова… А вы теперь знаете, какова жертва. Но вчера…
– Да? – произнес доктор Шац, будто подталкивая его, когда коротышка снова замолчал.
– Вчера ограбили бар. Это случилось, когда клиенты разошлись, и бармен хотел закрыть заведение. Ворвались два парня. Завязалась драка, и бармен был убит. Затем приехали копы. Одного из грабителей подстрелили, другой убежал. Тот тип, которого ранили…
Я приоткрыл дверь и заглянул в щель. Коротышка держал перед Шацем газетную вырезку, тыкая в нее дрожащим пальцем.
– Пол Майклс, – произнес доктор.
– Не называйте его! – вскричал коротышка.
Я был готов ворваться, но доктор Шац, незаметно для парня, сделал предостерегающий жест, давая понять, что я пока не нужен.
– Я не хочу произносить его имя! – надрывался коротышка. – Если я это сделаю три раза, он умрет!
– Думаю, что теперь я понимаю, – сказал Шац. – Вы боитесь называть имена три раза, опасаясь результата. Ну, хорошо, а чего вы хотите от нас?
– Чтобы вы меня заперли. Не позволяйте мне произносить чье-либо имя трижды. Бог знает, скольких людей я могу погубить. Я смертельно опасен!
Шац уверил коротышку, что здесь ему окажут всю необходимую помощь, и передал парня в смотровую, чтобы завести историю. Это было непросто, потому что тот до сих пор не назвал себя, и доктор Мерримен, заведующий психиатрическим отделением, чуть не заработал инфаркт, пока бодался с пациентом.