Он знал, что по всем бродвейским понятиям выглядел странно и чудаковато. Док был прав: действительно, оригинал.
– ЗЕЛЬДЕ бы понравилось, – оправдываясь, угрюмо сказал Клокер. Он занял свое место и подал знак официанту. – Она всегда хотела сделать из меня джентльмена.
– Хотела? – изумленно переспросил Док, – Да вы, дети мои, только-только поженились перед тем, как они взялись за моего зеленого змия. Только не вздумай сказать, что ты… пффф… уже того!
Клокер умоляюще посмотрел на остальных. Но все уткнули взгляды в рюмки или делали вид, что рассматривают узоры на салфетках.
Естественно, Док Хокинс отлично знал Клокера. Тот был игроком-издателем, если так можно назвать владельца и составителя небольшой брошюры, где давалась информация о выгодных вложениях на скачках. И Док, постоянно нуждавшийся в деньгах на выпивку, частенько обращался к нему за профессиональным советом. Док также был в курсе, что Клокер женился на Зельде, известной стриптизерше с 52-й Стрит. Единственное, чего он не знал, так это того, что случилось за время его бесславного лечения.
– Никто не хочет объяснить мне, что происходит? – потребовал Док.
– Это случилось сразу после того, как ты пытался заразиться бородавками от пожарного гидранта, и скорая приехала забрать тебя, – начал рассказывать Клокер. – Зельда слышит голоса. Это просто ужасно.
– Насколько ужасно?
– Она в Глендейльском Центре, ее держат в комнате с мягкими стенами. Я только что оттуда. Навещал ее.
Док одним залпом проглотил свое горючее. Это говорило о том, что он либо расстроен, либо доволен, других вариантов не было. Сейчас, разумеется, он был серьезно расстроен.
– Психиатры уже поставили диагноз? – спросил он.
– Я выучил его наизусть. Кататонический синдром. Ранняя деменция, так они называют слабоумие. Их главный сказал мне, что это безнадежно.
– Скверно, – сказал Док. – Очень скверно. В таких случаях ничего хорошего ждать не приходится.
– Возможно, они не смогут помочь ей, – резко произнес Клокер, – но я сумею.
– Люди не лошади, – напомнил ему Док.
В их разговор вмешался Ловкач Сэм, безрукий феномен, выступавший с блошиным цирком, он потягивал пиво, потому что вросший ноготь на пальце ноги не позволял Сэму держать рюмку. Теперь, когда Клокер поведал свою мрачную историю, он не постеснялся высказаться и делал это с жаром:
– Если ты не забыл, Док, наш Клокер башковитый парень! Вспомни, кто угадал, что Колдун скиснет на третьем круге? Клокер – единственный из всех. И это лишь один пример…
– Да, Зельда была моим воплощением страсти, – оборвал его Арнольд Уилсон Уайл, процентщик, по которому давно плакала тюрьма за неуплату алиментов. – А как ее шикарное тело двигалось под музыку. Знаешь, Клокер, я, может быть, больше всех жалею о ее печальном положении, но ты ей уже ничем не поможешь. Лучше позаботься о своих друзьях. Не посоветуешь хорошую лошадку, а? Мой адвокат собирается выставить счет, и мне позарез нужна верная ставка.
Клокер ударил кулаком по столу.
– Эти горе-доктора и понятия не имеют, что случилось с Зельдой. А вот я знаю!
– Знаешь? – икнув, спросил Док.
– Ну, почти. Я так близко подобрался к разгадке, словно вот-вот услышу щелчок камеры у финишной черты.
Сидевший рядом Баттонхол, который был, наверное, самым преданным подписчиком Клокера, схватил Дока за лацкан и повис на нем.
– Угадать победителя – целая наука, – прогудел он, щедро дохнув перегаром. – Клокер, может быть, и не разбирается в людях, но он ученый малый и свое дело знает. Давай, скажи ему, Клокер!
ДОК Хокинс в задумчивости повертел стакан, на дне которого бегали капли спиртного.
– Было бы интересно послушать, – произнес он с иронией бульварного писаки, ясно понимая, что для Клокера было бы лучше не строить никаких иллюзий. – Наверное, можно было бы накропать статейку в какой-нибудь психиатрический журнал.
– Тогда слушай, – Клокер вытащил графики, напоминающие те, с которыми он работал, когда делал выборки для скачек. – У Зельды кататония, этот синдром считается одним из самых ярких проявлений шизофрении. До того как Зельда стала раздеваться за деньги, она была танцовщицей, и теперь она постоянно выполняет какие-то танцевальные па, днями напролет.
Док покосился на официанта, который сменил ему стакан.
– Стереотипные движения характерны для кататонии, – подтвердил он. – Это происходит из-за подавления или нарушения двигательной деятельности. В большинстве случаев больные будто возвращаются в детство.