– Я как-то предлагал ей ведущую роль, – проворчал Нефтяной Карман. – Хотел организовать для нее отдельное шоу, сделал бы всевозможную рекламу. А она мне говорит: чем тратить деньги на всякую ерунду, лучше мне их отдай. Не, Зельда не умеет просчитывать удачные ходы.
Док Хокинс привлек внимание официанта, показав ему пять пальцев, вместо трех, как обычно.
– Давайте не будем препираться. Продолжай, – сказал он Клокеру.
КЛОКЕР снова посмотрел на свои расчеты.
– Я старался ничего не упустить, даже самой мелочи. Это как бег с препятствиями, только я сам был вместо лошади. И я пришел к выводу, что все эти бедолаги главным образом занимаются тем, чем занимались и раньше, зарабатывая себе на жизнь: рисуют картины, продают обувь, проводят лабораторные эксперименты, шьют одежду, танцуют, как Зельда. Часами. Только в воздухе!
– В воздухе? – вмешался Ловкач Сэм. – Летают, что ли?
– Воображаемые действия, – пояснил ему Док. – У них ничего нет в руках. Одни только галлюцинации. Мнимые видения.
– Типа языка глухонемых? – предположил Нефтяной Карман.
– Не торопись, Вождь, – сказал Клокер, успевая прежде, чем Док Хокинс попытался бы отвергнуть прозвучавшую мысль. – Ответ находится прямо перед носом. Вот Баттонхол говорит, что у меня чутье на скачки. Он прав. Я собираю ту информацию, что дают мне сборщики ставок, и просчитываю все вероятности. Точно так же и здесь, – он ткнул пальцем в графики, – у всех этих горемык есть что-то общее. Не их возраст, не работа, не пол, или то, какая у них, извините, половая ориентация. Тут другое. Они преподают!
Озадаченный Баттонхол, продолжая держать Дока за лацкан, будто отрезвел на секунду и немного ослабил хватку. Ловкач Сэм большим пальцем ноги задумчиво почесал затылок.
– Преподают? – спросил он. – Кому, Клокер? Ты же сказал, что их держат в одиночках.
– Да, держат. И я не знаю, кому именно они преподают. Но я пытаюсь это выяснить.
Док воинственно отпихнул листы с графиками, чтобы освободить место для своих крепких локтей. Он наклонился вперед и с негодованием уставился на Клокера.
– Твоя теория достойна воскресного приложения к газетенке, для которой я пишу. Не все кататоники чем-то одержимо заняты, как ты это называешь. А что ты скажешь о тех, кто впадает в ступор и стоит неподвижно, или о тех, кто бревном лежит в кровати?
– Я думаю, ты сам легко сможешь это объяснить, – парировал Клокер. – Попробуй как-нибудь, как это сделал я. Это именно занятия, говорю вам!
Он свернул бумаги и спрятал их обратно во внутренний карман своего костюма. Мука тоски и одиночества вновь овладела им.
– Я чертовски скучаю по ней. Я собираюсь спасти ее, Док. Неужели ты не понимаешь?
Док Хокинс, немного смягчившись, водрузил свою тяжелую руку на плечо Клокера.
– Конечно, понимаю, мой мальчик. Но на что ты рассчитываешь, если даже врачи не могут ничего поделать?
– Но как же Зельда? Она делала первые шаги в танцах, когда ей было, возможно, лет пять, и она только пошла в танцевальную школу.
– Вероятно, эти движения имеют для нее символическое значение, – сказал Док, не скрывая сожаления. – Я считаю, что в ее душе произошел какой-то внутренний надлом, что-то вроде неосознанного протеста ее психики.
– Такое впечатление, что она может делать эти движения даже с завязанными глазами, даже на коленях, если ей связать ноги, – не слушая, упрямо гнул свое Клокер. – Но они как будто не понимают ее.
Он высвободил Дока от хватки Баттонхола и обнял обоих.
– Я говорю вам, она именно преподает, будто пытается что-то втолковать какому-то болвану, который никак не может научиться.
– Да кому она может преподавать? – фыркнул Док. – Психиатрам? Медсестрам? А может, тебе? Ну, сам подумай, Клокер, она выполняет эти движения, но ведь ей все равно, одна она или нет? Да она и не может знать, есть ли кто-то рядом. Разве это не так?
– Да, так, – с неохотой кивнул Клокер, – Вот это меня и убивает.
Нефтяной Карман проворчал недовольно:
– Белые люди не верят в духов. А индейцы верят. Возможно, Зельда говорит с духами.
– Я думал об этом, – признался Клокер, с горечью глядя на лицо краснокожего друга. – Духи – это я могу понять. Призраки. Привидения. Но, если Зельда и другие кататоники учат призраков, то эти призраки – самые отъявленные тупицы на свете. Они заставляют ее и остальных бесконечно повторять свои движения, или шить, или продавать обувь, снова и снова. Если бы у них была хоть чуточка мозгов, они бы научились всему в мгновение ока.
– Может, они такие же поддатые, как мы, и не въезжают? – предположил Нефтяной Карман, с воодушевлением отнесшийся к тому, что его гипотеза близка Клокеру.