Зачем я бежал? Они не могли знать, кто я такой. Если бы в этом времени люди ходили в тогах или купальных костюмах, я, безусловно, выделялся бы на их фоне, но у них оказалась точно такая же одежда, как у нас – костюмы и рубашки, галстуки у мужчин и высокие каблуки у единственной женщины, что была с ними. Я испытал некоторое разочарование, от того, что одежда практически не изменилась, но, с другой стороны, это было мне на пользу: так я мог быть менее заметным.
Но почему же кто-то крикнул: « – Мы здесь!». Если только…
Нет, они, должно быть, приняли меня за кого-то другого. Я не видел другого объяснения. А бежал потому, что это была естественная первая реакция: я ведь понимал, что находился здесь ради того, что можно назвать незаконной деятельностью, и если у меня выгорит, то некий несчастный изобретатель останется без причитающихся ему отчислений.
Я жалел о том, что не мог бежать дальше. Мало того, что выставил себя полным идиотом, так вдобавок вспотел и запыхался. Всю жизнь играя стариков, еще не так сложно спуститься вниз по пожарной лестнице, но трудно примерять на себя роль спринтера – никаких легких не хватит.
Я ПРОДОЛЖАЛ сидеть, восстанавливая дыхание, и пытался решить, что делать дальше. Идей насчет этого у меня было не больше, чем у какого-нибудь древнего египтянина, оказавшегося посреди Таймс-Сквер с инструкциями выкрасть мумию из музея Метрополитен. У меня не было никакой информации. Я не знал, города, и уж тем более понятия не имел, где можно раздобыть данные для Мэй Робертс.
Открыв дверь и, прежде чем выйти, я осмотрелся. Пройдя несколько пересечений с другими коридорами, наконец, отыскал внешнюю дверь. Я помедлил, мучительно пытаясь собрать все свое мужество. Хотелось выскользнуть, двигаться украдкой или помчаться стрелой, но я заставил себя выйти, как подобает порядочному, ни в чем не замешанному гражданину. Только такую маскировку нельзя распознать. Все, что нужно делать – это вести себя так, будто я принадлежу этому времени и этой местности, но кто бы еще знал, в чем разница?
Люди вокруг двигались неторопливо, словно им некуда спешить. Я придерживался их скорости, очень сожалея, что не было толпы, в которой можно затеряться.
Какой-то человек поравнялся со мной и вежливо спросил:
– Я прошу прощения. Вы ведь чужой в этом городе?
Я чуть было не остановился в испуге, но подумал, что это, вероятно, какая-нибудь бесплатная акция.
– Почему вы так решили? – спросил я, заставляя себя держать все тот же легкий темп.
– Я не узнал вас в лицо, и подумал…
– Это большой город, – с невозмутимостью ответил я, – Вы не можете знать всех.
– Если есть что-то, в чем я могу помочь вам…
Я сказал ему, что в помощи не нуждаюсь, и он отвалил. Здравый смысл подсказывал мне, что следует вначале осмотреться, прежде чем позволять рискованные действия. Я мог оказаться в полицейском государстве или в стране, находящейся в состоянии войны; кто их знает, возможно, здесь с подозрением относятся к чужакам. Они могли схватить меня по любой причине, от бродяжничества до шпионажа. Я мог быть арестован, замучен, казнен – один Бог ведал, что ожидало меня. Хотя все вокруг выглядело достаточно мирным, это еще ничего не доказывало.
Я продолжал идти, изучая то, в чем я не мог быть уверен, по абсолютно незнакомому городу, в то время как у меня не было никакого права находиться здесь живым. Я думал о той информации, которую Мэй хотела получить. Пока я мог спокойно прогуливаться, но что будет, когда она выдернет меня обратно, и при мне не окажется данных?
Что тогда? Возможно, те умершие от голода люди не справились с заданием! В этом случае она может застрелить меня или отправить подыхать куда угодно, в любую точку времени, чтобы избавиться от улик.
Черт побери, я не знал, лучше она, или хуже, чем я думал о ней, но не собирался рисковать. Мне нужно было добыть ей то, что она ждала.
ВПЕРЕДИ был указатель. На нем я прочел: К ТОРГОВОМУ ЦЕНТРУ.
Стрелка показывала направление. На следующей развилке был другой знак, показывающий, куда идти дальше.
Так, следуя подсказкам, я очутился в центре города, который представлял собой огромную территорию с парком посредине и всевозможными магазинами по периметру. Из всех магазинов меня заинтересовал только один: ЭЛЕКТРОПРИБОРЫ.